Дионисий Ареопагит - Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)

«Безначальным» он называет Божий промысел не потому, что считает сущее собезначальным Ему, как думают безумцы, говорящие: «Бог и все одновременны», — но потому что Тот был прежде даже, нежели сущее появилось в идеях, или в прообразах Божиих, то есть в Его вечных умозрениях (каковые божественный Павел наименовал предопределениями, как мы говорили в книге «О божественных именах»), в каковых идеях и умозрениях Божиих то, что должно было сбыться, было предвоображено; так что промысел Божий безначально существовал прежде всякой твари. Божественному же промыслу, или проразумению, было свойственно желание произвести тварь, которая воспользовалась бы Его промыслительной благостью. В соответствии с этим и «нескончаемым» называется промысел о бессмертных ангелах, о имеющих стать бессмертными нас и о нас ради совершенных благах.

Что означает, что Премудрость создает себе дом и уготавливает в себе то, о чем он говорил, и что — вне его, и что — в нем.

Об этом говорится и в книге «О божественных именах», — как это — «покоясь и двигаясь». Следует заметить, что Бога он называет «Промыслом».

И здесь слова «по преимуществу» мы должны понимать как не имеющие отношения к лишенности и небытию.

Здесь мне кажется нужным пояснить, что очаг (греч. «эстиа»), означающий, вероятно, устойчивость, называется «очагом» от «он есть» (греч. «эсти»).

Поскольку он сказал «покоясь», имея в виду неизменное пребывание, «двигаясь» же — имея в виду промысел о сущих, к каждому из этих слов надо мысленно добавлять «всецело», чтобы говоримое получалось таким: «Ни всецело покоясь и оттого не двигаясь промыслительно, ни всецело двигаясь и оттого изменяя Своему пребыванию». Иначе. Заметь, что «Вечно покоиться и двигаться», сказанное о Боге, имеет в виду Его промыслительную деятельность в пребывании. А «ни покоиться, ни двигаться» указывает на Его пребывание в промысле. Все, о чем здесь идет речь, мы многократно излагали в книге «О божественных именах».

Что такое твердая пища и что жидкая; и — что твердая пища есть «неколебимое совершенство».

«Единым и нераздельным разумом» в словах о Боге он называет ум, не разделенный направленными к материальному мыслями, но единообразно мыслящий о надприродности и неисповедимости божественной природы, имея развитые чувствилища внутреннего человека.

Обычным, я думаю, образом использует он образ «разливаемого» и дальнейшее.

Не единым ведь образом, но многообразно и различно учимые, познаем мы, как двигаться к совершенству богопознания.

[Заметь: почему росе, воде, молоку, вину и меду уподобляются божественные Речения и каково действие каждого.]

Заметь, что проявляют символы.

Заметь, что слово «угощать» (эуохейн) отец возводит к «благоденствовать» (эу эхейн).

Питать хороших юношей. Из Гомера ведь это; ибо «молодой» (корос) — это юноша (неаниас), а вследствие стилизации — «младой» (в греч.: *вследствие плеоназма — курос»), откуда и — «младопитательница».

Заметь, почему говорится, что Бог упивается и отчего, и что такое пьянство у нас, и почему применительно к Богу говорится об исступлении.

Заметь, что Бог выше мышления, выше разумения и выше бытия.

Заметь походя, почему о Боге говорится, что Он упоен (пьян) и в исступлении.

Заметь, каковы так называемые трапезы, или пиры, в Царствии Небесном.

Заметь, что такое возлежание в Царствии Небесном, — что это покой, безопасная жизнь и прочее.

Радостью, или веселием (это ведь и есть радость), по справедливости называют Иисуса.

Заметь, как мы понимаем применительно к Богу сон и бодрствование.

Заметь, что содержит «Символическое богословие». Более обстоятельно, то есть более пространно, оно разделило все и изобразило.