Эдуард Шатов - Божия коровка

Э.: Оль, ну если тебе надо, и это не твоя блажь…

О.: Мы недалеко ушли от темы?

Э.: Недалеко. Гордыня считает себя центром мира. Кстати, горделивый образ мыслей стал очень популярен в культуре именно в двадцатом веке. Может быть, поэтому мы потерпели такие катастрофы, как две мировые войны, нацизм, коммунизм. Горделивый человек, если говорить языком Ницше, находится по ту сторону добра и зла. В двадцатом веке культовыми героями стали супермены, наделенные удивительными способностями.

Как утверждал один мудрый человек, вопрос гордыни это всегда «что делать?», тогда как вопрос нормального человека — «каким быть?». Не суть действий, а образ действий.

К моей радости, это все заканчивается.

О.: Почему ты так думаешь?

Э.: Потому что Бэтмена в последнем фильме похоронили.

О.: Не стоит делать из этого глобальные выводы.

Э.: На самом деле сейчас остро стоит вопрос не как быть сверхчеловеком, а как быть человеком.

О.: А тебе никогда не хотелось иметь способности, которых нет ни у кого? Например, летать.

Э.: И что это для меня меняет?

О.: Все.

Э.: Не думаю. Возможно, мне даны способности получше. Стоит разобраться.

О.: В чем еще может выражаться гордыня?

Э.: В высокомерии. В том, что кто-то себя считает выше остальных.

О.: Люди не равны, значит повод для гордыни будет всегда.

Э.: Не для гордыни, а для взаимной гордости, что у нас всех разные таланты и мы все призваны жить в общении. Ты можешь возгордиться, что ты великая телевизионная ведущая, но если другие возгордившиеся не захотят тебе печь хлеб, лечить, шить одежду, учить твоего ребенка, тебе придется нелегко.

О.: Нелегко гордыню в себе выловить. Если ты совершил прелюбодеяние или кражу, ты знаешь, что ты это сделал. Это невозможно трактовать неоднозначно. Гордыня обычно весьма органична и вынуть ее можно только с печенью.

Э.: Критерии просты. Когда ты совершаешь действия под взглядом других, ради их одобрения — и вместе с тем смотришь на них пренебрежительно.

Есть одно негативное чувство, которое может свить гнездо даже там, где место только любви и самопожертвованию. Это зависть.

Екатерина выросла в неполной семье, была дружна с мамой, в восемнадцать лет оказалась вдруг очень красивой девушкой со множеством поклонников. Каждого мама встречала в штыки и находила множество изъянов. И вот однажды на горизонте появился по-настоящему идеальный кавалер — красивый, умный молодой дипломат, ожидающий скорой командировки в Испанию. Он явно был влюблен, он нравился Кате, но мама находила все новые предлоги для сарказма. Пока наконец не произнесла неожиданно:

— И что они все в тебе находят?

И тут Кате все стало ясно — мама завидует. Банально завидует успехам дочери у мужчин — и вовсе не светлой белой завистью «были когда-то и мы рысаками», а тяжелой завистью соперницы.

Катя удивилась, пожала плечами, вышла замуж и уехала в Испанию. В отпуск привезла много подарков, но мама на них не смотрела, а смотрела на кольцо с бриллиантом на руке Кати:

— Он подарил?

— Да.

— А мне никто вот не подарил…

Второй раз прошел как-то легче, Катя не удивилась, а просто пожала плечами и уехала обратно.

Так случилось, что супруги не ужились, и после развода молодая женщина на некоторое время поселилась с мамой. Возник роман с другим мужчиной, отношения развивались медленно, но верно, а однажды Катя вернулась домой пораньше, мама не услышала, как открылась дверь, и продолжила разговор с подружкой по телефону:

— Конечно, завела. За ней не залежится. Но только, я смотрю, жениться на ней он не торопится.

И такое злорадство было в голосе, что даже подруга, по всей видимости, возмутилась. Мать начала оправдываться:

— А что я? Я просто говорю факты…

Катя ничего не сказала, но предпочла снять квартиру. Сейчас она снова замужем, есть ребенок, с мамой почти не общается.

Ольга: Поскольку о моих проблемах знают немногие, а мои успехи на виду у всех, мне часто завидуют. Я ненавижу, когда мне завидуют. Мне кажется, я могу заболеть или обжечься о пламя чужой зависти. Я считаю, что нет ничего хуже этого, и стараюсь гасить в себе даже маленькие ростки этого чувства. Но иногда мне кажется, что этой гадостью пропитана вся мировая история. Убийства, клевета, доносы и подставы — все это дети зависти. Почему именно она оказалась краеугольным камнем человеческих отношений?