Вера Дмитриева: Божия коровка. Стихи для детей

Легкая тучка по небу летела.
Легкая тучка синела, толстела.
Жарко! Из речки воды напилась,
стала тяжелой, дождем пролилась.

Дождик полил всю траву и деревья.
Дождик полил города и деревни,
Стало все чисто вокруг и светло,
небо прозрачное словно стекло.

Солнце смахнуло остатки от тучи,
солнце взбирается выше и круче.
Жарятся вместе, как на сковородке,
чертополох с незабудкою кроткой.

Высохли лужи, и влага летучая
вверх улетела серебряной тучею.
Легкая тучка по небу летела,
Легкая тучка синела, толстела…

Под скамейкой возле ног
плачет маленький щенок.
Он совсем один остался.
Может быть, он потерялся,
а быть может, стал ненужен.
Он испуган и простужен,
потому что весь промок —
жалкий черненький комок.

Выманю щенка колбаской:
«На, возьми!» – глядит с опаской.
Пахнет «краковская», ах,
так, что позабудешь страх.
Тычет грязным носом в руки,
а потом скачком на брюки
лапами и животом!
Отстираю ли потом?

Шерстяной промокший шар
завернуть пришлось мне в шарф.
Сунула его подмышку:
«Мы идем домой, малышка!
Что ж ты глупенький, скулишь?
Назову тебя Черныш.
Вырастишь большим, серьезным,
и рычать ты будешь грозно».

А когда щенка я мыла —
черная вода бурлила.
Он в тазу дрожал всем телом…
Оказался щеник белым.
«Как назвать тебя, дружок?
Назову тебя – Снежок».
Щень все понял и затих.
Так у нас родился стих.

Почему она коровка?
Ни рогов, и ни копыт!
По травинке ловко, ловко
вверх ползет, и вниз скользит.
Божьей почему зовется?
Догадаться не могу!
Может быть, она пасется
там, на небе, на лугу?

У нее, смотри, на попке
и на спинке точек пять,
или семь. Вдруг это кнопки,
чтобы ею управлять.
Нужно петь: «Лети на небо… —
Как там дальше, вспоминай! —
принеси кусочек хлеба,
или целый каравай.

Молока, еще сметану,
раз коровка, нам неси.
Я другую есть не стану.
Ты на небе попроси
для меня еще обновку.
Я и про нее спою.
Тиши, божия коровка
села на ладонь мою».

Чувствует себя, как дома,
и уверенно ползет,
словно по аэродрому
перед взлетом самолет.
Приготовилась букашка,
распахнула, как могла,
красную свою рубашку,
а под нею два крыла.

И с ладони прямо в небо
этой песенке в ответ
полетела. «Мама, хлеба
принесет она, иль нет?».
Улетела, но вернется,
может с хлебом, может без.
Но зато улыбку солнца
принесет она с небес.

К нам весна-красна пришла,
погляди, с небес сошла,
и от солнечных лучей
побежал, запел ручей.
«Ручей, ручей, ты чей?».
«Ничей!
Всех порадовать хочу.
Я бегу по лучу
с синего с неба,
с белого снега,
с зари багровой,
от зимы суровой.

Я весенний вестник-странник,
а доверишь свой кораблик —
унесу его в края,
где живет мечта твоя.
Он бумажный? Ну и что же?
Он со мною будет тоже
там, где, солнцем осиян,
дремлет древний океан.

Там в сияющей дали
ходят чудо-корабли.
Там кораблик не бумажный,
он уже большой и важный.
Он все больше и ясней,
и увидишь ты во сне,
как он светится в тумане
в этом дивном караване».

Ручеек звенит, маня.
«Ручеёк, неси меня,
по морям, по океанам,
я ведь буду капитаном
на кораблике моём.
Шар земной мы обогнём
и вернемся снова к дому,
где всё близко и знакомо.

Долго ль плаванье продлиться?
Мама будет ли сердится?