Марина Анашкевич: О, Брат

И погнал овец. И вот, облако пыли от земли, и скрыло Авеля с овцами его, и долго катилось до самых гор. И путь его изгибался вверх и вниз по холмам под жгучими лучами…

И вот, ястреб направил крылья на полдень, а Ева все стояла и смотрела на облако, и слушала свирель, ибо та была слышна издалека. Так пели ангелы в Саду: «Аве, Аве!» Так звали ее ангелы там, в Саду, Адам же звал наоборот: «Ева».

А когда родила Авеля, и лежал под рукой ее, отдыхая от усилий при появлении на свет, услышала опять ангельскую песнь: «Аве, Аве…»

И приблизился к ним Адам, и песня та коснулась ушей его. И сказал: дуновение крыл ощутило лицо мое… И дал имя сыну второму — Авель. И глаза его были голубые, как небо. И телом был белый, и голосом тих, как агнец перед стригущим его был безгласен. И слабость его была сильна. И рос, и слабел, и не мог работать землю вместе с Каином. И только в игре на свирели был силен и искусен, и лицо его с утра было обращего вверх, и молитва не утомляла его.

И сказала Ева мужу своему:

«Вот, печаль наша по Саду в облике его… Он не как Каин, другой. Сделаем ему небольшую горницу и поставим ему там постель, и стол, и седалище, и светильник».

И вошел Авель в горницу, а Каин остался там, где был от рождения. И когда подрос, стал ходить за плугом вместе с Адамом, и когда пришло время, взял плуг из рук отца, и взор его был устремлен в землю, и глаза черны, как сама земля. И солнце было над ним с утра до вечера, но не видел солнца, а видел лишь землю.

Адам же углубился в свой сад и не узнавал его. Покинули его звери и птицы, и не было слышно голоса их. И дерева, благоуханием которых был полон воздух, стояли белые от солнца, и ветер ходил среди них.

И приблизился Адам к смоковнице, и стоял, и смотрел, как лист, не окропленный дождем, засыхал. И слезы устремились вниз по щекам его. И сказал:

— Вот, покарал меня Даровавший за то, что хотел насадить сад на земле, как на небесах… Вот, взрастил смоковницу, и та сказала: возьми сладость мою и хороший плод мой. И не осудишь меня как дерево, пустившее в лист силу свою, и увидишь плоды мои прежде листьев.

И маслина сказала: возьми тук мой, которым чествуют богов и людей. И виноградная лоза вторила ей: возьми сок мой, который веселит богов и человеков… Но сказал я деревам своим: «Мало мне этого, ибо хочу насадить сад, как на небе». И был рядом со мной первородный сын мой, Каин, и указал мне: «Вот дерево, делающее плод по роду его. Оно плодоносит много раз, созревают и отпадают плоды. Возьми плод этого древа и соедини с другим, и добъешься большего урожая и неземного вкуса… И останавливал руку мою младший сын, Авель, и говорил так: «Смешение плодов по роду их портит плоть земли. Где видел ты, чтобы фрукт земной уподобился плоду небесному?» Не послушал я младшего своего; и вот, остался один терновник, и слышу, как он говорит мне: возьми, человек, тень мою…

И услышал Адам, как Ева зовет его: где ты, муж мой? И хотел сокрыться, и не мог, ибо листва облетела. И стоял, словно в день изгнания , когда голос Его был отовсюду:

Г д е т ы, А д а м?

И теперь стоял в саду опустевшем, и не было голоса, и знал, что утратил его в себе, не услышит, как прежде, во всех членах своих. И только голос Евы в глубине сада:

«Где ты, возлюбленный муж мой?»

И отозвался:

— Здесь я.

И взметнулись перед лицом две руки ее и обвили плечи. И глаза ее были как две ночи, и видел в них отраженье свое. И губы ее были, как лист сухой, и дыхание — сладостный ветер.

И прошептал:

— Жизнь моя… И нет яблок гранатовых, но есть груди твои, и запах твой — запах зерна теплого, и уста твои — вино темное… И глаза твои — две маслины блестящие, и слезы твои — дождь обильный…

И опустились на землю. И лег Адам рядом с женой, и приложил свои губы к ее губам, и свои ладони к ее ладоням, и свое дыхание к ее дыханию, и простерся над ней и познал ее…

Каин же запряг вола в жажде ощутить живое биение земли. Вот, лемех поднимет ее пласты, и ноздри вдохнут сладостный дух. И овладеет землей молчащей, и познает ее до самых глубин, и добудет влагу. И пот его уйдет в землю, и она даст то, что хочет он, Каин. И тогда принесет от плода земли жертву, и скажет Дарующему: вот, я дал Тебе, дай и Ты мне!

Но не шел вол, и плуг не мог войти в землю. И ударил вола. И молчал вол. И тогда ударил еще раз. И стоял вол, и очи его были исполнены влаги. И смотрел, и молчал.

И шум от ударов был слышен на горе, и Авель перестал играть на свирели своей, и сказал тихо: