Томас Шпидлик - Русская идея - иное видение человека

Персонализм Владимира Лосского [57] Н. ЛОССКИЙ, История русской философии. С. 503 и сл. и особенно о. Павла Флоренского, базирующийся на богословских началах, представляет огромный интерес. Для Флоренского религия может быть только личностной. Даже если она содержит в себе «объекты» культа, то они, по его утверждению, персонифицированы. Например, когда мы поклоняемся Кресту, то в действительности он уже больше не «он», а «Ты». Он уже не «вещь», но духовная сущность, которой даже Ангелы служат со страхом [58] Из богословского наследия//Богословские труды. Вып. 17. Москва, 1977. С.90исл. .

Прекрасно сознавая свою ориентацию, русские персоналисты гордились сделанным ими новым вкладом в человеческую мысль; свою концепцию они противопоставляли западной, прежде всего унаследовавшей рационализм древних греков и юридизм римлян. В каком смысле можно признать их правоту?

Несмотря на культ героев, являвшийся развитием примитивного менталитета, уже первые европейские философские труды назывались Peri physeos, De rerum natura — О природе вещей [59] Н. KUHN, Nature. Etude philosophique/ /Н. FRIES, Encyclopedie de la foie. Paris, 1965–1967. Т. III. P. 189–194 .

Наука унифицирует, она стремится выявить во всех вещах то, что их объединяет. И потому большим успехом философии стало открытие, что все существа имеют одну и ту же «природу». Это открытие повлекло за собой серьезные нравственные последствия и привело к утверждению, что нужно «жить согласно природе» [60] La spiritualite. P. 61 ff. . Как требования природы можно постичь благодаря всеобщим принципам, так и жизнь человека следует рассматривать таким же образом, как управляемую физическими и нравственными законами. Исходя из этого, можно понять следующее утверждение П. Евдокимова: «В греческой философии нет понятия о личности в современном и особенно психологическом смысле» [61] П. ЕВДОКИМОВ, Женщина и спасение мира. С. 44. этого термина.

У Отцов Церкви это понятие подвижно. Сначала оно уточняется в тринитарном контексте и только после Халкидонского собора переходит в христологию и антропологию [62] Там же. С. 44. . Но в антропологии, где человек рассматривается прежде всего с нравственной точки зрения, Отцы постепенно все в большей степени подпадали под влияние «культуры природы» философии стоиков [63] Н. J. MARX, Incessant Prayer in the Vita Antonii//Antonius Magnus Eremita//Studia Anselmiana 38 (1956). P. 110 ff. . Это хорошо прослеживается в темах «Жизни святого Антония», написанной св. Афанасием Александрийским: поскольку христианская жизнь «согласна природе», ее можно выразить через законы и определения. И именно такую постановку проблемы человека мы будем находить в трудах по христианской нравственности на протяжении веков.

Подчинение человека «природным» законам на заре христианства рассматривалось как желательное и священное дело. Но очень скоро стали проявляться нежелательные последствия так понимаемых нравственных правил. Заключенный в рамки порядка, определяемого всеобщими законами, человек более не ощущал своей свободы и собственной индивидуальности.

Несколько маргинальное, но очень интересное истолкование такой точки зрения мы находим в размышлениях св. Иоанна Златоуста, когда он пытается поставить и разрешить вопрос о духовной ценности брака: нравственность общей жизни мужчины и женщины не может быть сведена лишь к потребностям человеческой природы, ибо помимо этого она обусловлена отношениями любящих друг друга личностей [64] T. SPIDLIK, II matrimonio, sacramento di urdta net pensiero di Crisostomo// Augustinianum 17 (1977). P. 221–226. .

Позднее эту же тенденцию принимать в расчет прежде всего личность мы можем наблюдать даже в киновитских монастырях. Игумен, который в базилианских монастырях сначала был своего рода надзирателем, следящим за соблюдением уставов [65] J. GRIBOMONT, Obeissance et Evangile selon saint Basile le Grand// La vie spirituelle, Suppl. VI (1952). P. 192–215. , в духе преп. Феодора Студита, становится скорее «отцом».

Нелегко было обрести нужное равновесие между этими двумя тенденциями, и в России, где компромиссы принимались не так просто, эти тенденции часто вступали в конфликт друг с другом [66] T. SPIDL1K, Superiore — padre: I’ideale di san Teodoro Studita/ /Studia missionalia 36 (1987). P. 109–126; IDEM, Les grands mystiques russes. Paris, 1979. P. Ill if. . Вот почему в процессе исторического развития зашита личностной свободы часто обретала формы восстания против общего порядка.