Бернард Луис - Ислам и Запад

На ранних этапах кемалистское движение в Анатолии самовыражалось почти исключительно посредством религиозной фразеологии. В публичных заявлениях провозглашалась цель освободить «исламские земли» и «исламские народы», отразить и изгнать неверных захватчиков. Среди сторонников кемалистов было много мусульманских религиозных деятелей, а из 361 делегата Первой Великой национальной ассамблеи, созванной в Анкаре в 1920 году, не менее 73 были профессиональными священнослужителями. В феврале 1921 года, дабы заручиться поддержкой, в Сивасе был созван панисламский конгресс, где присутствовало много делегатов из арабских стран, причем один из них, шейх религиозного ордена сануси из Ливии, председательствовал. Погибших на войне там называли шахидами, а самого победоносного лидера прославляли как гази. Оба термина относятся к словарю джихада, священной войны за ислам: первый обозначает мученика, павшего за веру, второй — победоносного воителя. Алжирский писатель Малек Беннаби в своих воспоминаниях красочно описывает, как сообщения о появившемся в Турции новом мусульманском герое и о его победах над колониальными державами возбуждали молодых алжирских мусульман. Повсюду в Азии и Африке Мустафа Кемаль был блистательным образцом, чьему примеру старались следовать, с большим или меньшим успехом, все, кто боролся против неверных чужеземцев-империалистов.

В последние годы начал появляться новый миф об Ататюрке, сменивший в сознании некоторых мусульман прежний, о блистательном герое. В демонологии современных мусульманских радикалов Ататюрк занимает важное место, но уже не как доблестный защитник своего народа, поднявшийся против европейцев и разбивший их, а как негодяй, в час победы ставший на сторону врага и оттого повинный в самом черном предательстве. В вымышленном мире фундаменталистов исламу угрожают с двух сторон — извне и изнутри. Внешние враги многочисленны и могущественны, они включают империалистов, именуемых иногда крестоносцами, их союзников — миссионеров, их марионеток — сионистов, их соперников — коммунистов. В некоторых, в том числе и фундаменталистских, кругах, испытавших влияние европейских идеологий, эти роли могут быть взаимозаменяемыми. Но внутренний враг и отвратительнее, и страшнее: отвратительнее — потому, что действует не в открытую, а исподтишка, страшнее — потому, что наносит удар изнутри и своими махинациями лишает мусульманское сообщество религиозного единства и божественного водительства, при помощи которого мусульмане могли бы легко отбить бесплодные атаки внешних врагов.

Внутренние враги политически неоднородны: в их числе такие разные фигуры, как король Фарук и президент Насер в Египте, шах и его либеральные и социалистические оппоненты в Иране, Хафез Асад в Сирии и Саддам Хусейн в Ираке. Общее между ними то, что все они — сторонники модернизации, то есть, в глазах ревнителей исламского возрождения, неоязычники, чья цель — ослабить и уничтожить исламские нормы, законы и ценности, заменив их языческими, воспринятыми с Запада, и тем десакрализовать, деисламизировать, словом, вестернизировать исламское государство, созданное божественным провидением и божественным провидением управляемое. А предшественником их на пути злодейства, первым, кто замыслил упразднить халифат, отменить священный закон и лишить его признанных поборников многовековых полномочий в законодательстве и юриспруденции, культуре и образовании, был Мустафа Кемаль, Ататюрк.

Кемаль Ататюрк был, несомненно, первым мусульманским правителем, который отделил ислам от государства, отменил шариат и ввел европейские нормы во всех областях общественной жизни, включая такие до тех пор неприкосновенные материи, как брак, головной убор и алфавит. Указы Ататюрка обязали турок писать на родном языке латиницей, иметь единовременно только одну жену и отказаться от фесок и тюрбанов в пользу кепи и шляп. Эти перемены были не прихотью капризного самодержца, а зримым выражением — и признанием — глубокой социальной и, если хотите, цивилизационной трансформации. Западническим реформам Ататюрка последовали другие мусульманские государства, в том числе и некоторые из тех, во главе которых стояли воинствующие исламисты как радикального, так и традиционного толка, но ни одно не действовало с тем же рвением, последовательностью и успехом. В последнее время в исламском мире проявилось сильное противодействие нововведениям, затронувшее даже Турцию.