Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 3

Лева встретил своего дорогого Жору.

— Как давно я тебя не видал, почему не приезжал? — воскликнул Лева.

— Меня сняли с агитбригады. Все, кто имеет 58-статью, сняты на общие работы. Вот посмотри на мои руки.

Лева взглянул. Руки Жоры, пальцы и ладони, которые были так нежны (он всю жизнь держал в руках только смычок скрипки и был виртуозом-скрипачом), — теперь эти пальцы были покрыты мозолями, трещинами и были явно неспособны держать смычок скрипки.

— Теперь ты не сможешь играть! — сказал Лева с болью в сердце, смотря на его руки.

— Да, для искусства я теперь погиб. Я уже не смогу играть, как раньше, пальцы стали какие-то словно не свои. Ведь я теперь долблю пласты угрюмых скал, делаю ручное бурение.

Лева знал, что это очень тяжелая работа. А Жора к физической работе был совсем не приспособлен.

— Но не грусти обо мне, Лева, — сказал Жора, увидев, как потемнело лицо друга. — Знаешь, Христос стал ближе, как никогда в жизни. Ведь я душой ежедневно мучился в агитбригаде, видя и слыша дела беззаконные. А теперь меня Бог от этого избавил. Плоть страдает, но это временное по сравнению с тем вечным, что откроется. Теперь я молюсь, как никогда не молился, и ощущаю особую близость Господа.

— Я радуюсь за тебя, Жора, за твое духовное состояние. Но все-таки больно, что тебе приходится так тяжело. Весь ты как-то осунулся, исхудал.

Подошли еще несколько братьев и стали рассказывать о своих переживаниях. И все радовались о хорошем вечном и печалились, что сейчас так темно в народе без Евангелия.

Леву вызвали на суд. На предложение судьи правдиво рассказать все, чему он был очевидец, Лева без утайки передал всю виденную им картину. Он особенно подчеркнул при этом, что отказчики не поддавались уговорам и что начальство дошло до полного истощения нервной системы и в результате вынуждено было прибегнуть к противозаконным методам.

В глубине души Леве было очень жаль и начальника колонны, и проводника собаки. Ведь они оба были грешники, как и все, и не имели познания в истинных путях направления человека. А без Бога кругом грех и грязь.

Это тот самый подожок, который применял начальник? — спросил судья Леву, указывая на лежащее «вещественное доказательство».

Он самый, — подтвердил Лева.

Суд вынес приговор: начальника колонны, проводника собаки приговорили к заключению с отбытием наказания в исправительно-трудовых лагерях.

Прошло еще несколько дней, и Леву снова вызвали в этап, состоящий из заключенных, отправляемых из тюрьмы. И Лева зашагал в одной партии вместе с теми, которые были осуждены ' при его участии как свидетеля.

Казалось бы, осужденные должны были обрушиться на него с гневом, но вот они, наоборот, благодарили его, что он на суде показал, чем вынуждены были их поступки, и это способствовало смягчению приговора.

— Я не понимаю только, — сказал бывший начальник колонны, — как это они могли вас, свидетеля, направить вместе с нами. Ведь вы должны были вернуться на свою прежнюю работу.

Но на прежнюю свою работу Лева так и не попал. Его направляли вместе с другими осужденными на тяжелые физические работы.

Казалось бы, любой человек на месте Левы должен был бы возмущаться, протестовать, писать заявления, отказываться идти в этот этап. Но Лева решил все принимать как из руки Божьей. Он твердо верил, что его любящий небесный Отец знает все, и хотя тяжело и непонятно, но он после уразумеет. И действительно, не прошло и нескольких дней, как Лева понял, что это было — от Господа. А прошло еще несколько недель, и Лева понял, что это был особый знак Божий.

А когда прошло чуть более месяца, как он уразумел и увидел воочию, что этими путями Всевышний спас его от, казалось бы, неминуемой смерти, которая постигла многих и многих. Видимо, он еще нужен был на земле для дела Божия, или еще не был готов для неба, и Господь оставил его для того, чтобы он шел дальше узким, тернистым путем…

Этап остановился в колонне, где сосредоточивали людей, осужденных по 58-й статье. Еще когда подвели их к зоне, Лева узнал, что это та самая колонна, в которой находится брат Михаил Данилович Тимошенко. Как только Лева был освобожден после санобработки, он пошел его искать. Их встреча была больше чем радостная. Михаил Данилович сильно постарел, волосы на голове были белые, но держался он все так же прямо и бодро, работая на тяжелых земляных работах.