Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Отложив их в сторону, он заметил: «Еще до того как мы пришли сюда, все эти здания уже были спроектированны высшей силой. В каждый назначенный момент все вещи случатся согласно этому замыслу. Так зачем нам беспокоиться из-за всех этих рукописных планов?»

Именно сам Бхагаван выполнил все чертежи ашрамных строений. Каждый день до начала работ он говорил мне, что нужно сделать. Порой, если указания были слишком сложными, он набрасывал несколько линий на листе бумаги, чтобы пояснить или проиллюстрировать то, о чем он говорил. Эти маленькие чертежи были единственными планами, которыми мы когда-либо пользовались. За исключением Храма Матери, который был построен в соответствии с планом главного стхапати (храмового архитектора), и склада, первоначальный проект которого был выполнен местным строительным подрядчиком, все прочие здания были построены по собственным неформальным проектам Бхагавана.

Когда Бхагаван давал мне проект, он всегда говорил, что это всего лишь предложение. Он никогда не позволял себе приказывать мне. Обычно он говорил: «Этот проект только что пришел мне в голову. Если хочешь, можешь выполнить его. Если нет – забудь о нем».

Разумеется, всякий раз, когда Бхагаван говорил так, я воспринимал это как непосредственное указание. Я ни разу не отказался от работы и никогда не предлагал внести какие-либо изменения в планы Бхагавана.

Когда столовая и кухня были почти закончены, Чиннасвами пришел ко мне с собственным секретным планом. Он хотел, чтобы на крыше столовой я построил комнату для Бхагавана. Он также хотел, чтобы в этой комнате я установил лифт, который бы соединял ее с нижним этажом столовой. Он желал устроить все это для того, чтобы преданным требовалось его разрешение на получение даршана Бхагавана. Только тем, кто получит его разрешение, было бы позволено войти в лифт.

Чиннасвами попросил меня рассказать об этом плане Бхагавану. Обрисовав мне в общих чертах детали, он сказал: «Ты бываешь у Бхагавана каждый день, помогая ему принимать ванну. Бхагаван всегда говорит с тобой напрямую о своих строительных замыслах. Пойди и обсуди этот вопрос с Бхагаваном и посмотри, сможешь ли ты получить его согласие на этот план. Если тебе удастся получить его одобрение, я присвою тебе высокий титул „Сэр Аннамалай Свами". Может быть, я даже присвою тебе более высокий титул».

Вся эта идея была крайне нелепой, и я знал, что Бхагаван никогда не одобрит ее. За много лет до этого, когда хозяин пещеры Вирупакша попытался взять под свой контроль доступ к нему Бхагаван в ответ покинул пещеру. Я знал, что он никогда не согласится ни на один план, который станет препятствием между ним и преданными. Тем не менее, думал я, не будет вреда, если рассказать ему о задумке Чиннасвами. Я решил, что ясно дам понять, что идея эта не моя.

Когда позднее в тот день я подходил к двери ванной комнаты с намерением рассказать Бхагавану об этом плане, он крикнул мне: «Остановись! Не заходи внутрь! Не приходи сегодня!»

Я был потрясен. Все те годы, когда я помогал Бхагавану принимать ванну, не было случая, чтобы меня не впустили. Я решил, что это необычное приказание служит признаком того, что он знает, зачем я шел к нему. Более того, я чувствовал, что этот отказ видеть меня означает, что он настолько против этого плана, что даже не пожелал обсуждать его со мной. Я отправился обратно к Чиннасвами, объяснил, что произошло, и сказал ему, что не хочу больше иметь ничего общего с этим проектом, потому что теперь я уверен: Бхагаван совершенно против него. Я добавил: «Если хочешь одобрения Бхагавана, то сам попроси его».

Чиннасвами признал поражение. Поскольку он слишком боялся Бхагавана, чтобы напрямую обратиться к нему с таким вызывающим проектом, то про весь план было забыто.

Мои отношения с Чиннасвами улучшились со времени наших ранних ссор из-за склада и коровника. По-прежнему время от времени он пытался давать мне указания по поводу строительства, но поскольку он знал, что я работаю непосредственно на Бхагавана, то никогда особенно не жаловался, когда я отказывался выполнять их. Им всегда владела странная идея о том, что каким-то образом я могу одновременно выполнять совершенно противоречащие друг другу указания – его и Бхагавана. Он, бывало, говорил мне: «Хотя ты и повинуешься Бхагавану, ты должен также повиноваться и мне».

Чиннасвами всегда стремился взять под свой полный контроль все, что происходило в ашраме. Факт того, что по сути у него не было никакого контроля над строительными проектами или надо мной, раздражал его чрезвычайно. Это, я думаю, было основной причиной всех разногласий между нами.