Урсула Джеймс - Источник. Магические ритуалы и практики

Я выпила вторую чашку чая и снова взялась за газету, выискивая хоть какую-нибудь хорошую новость, хотя бы одну утешительную заметку. К примеру: из колодца в Дорсете спасли котенка. Но ничего подобного там не было. Мне стало жаль людей, которые читают эту газету каждый день. Как можно быть счастливым, когда позволяешь сплошной черноте существовать в своей жизни? Как люди вообще не боятся выходить из дому?

Это была не просто макулатура, это было Евангелие страха и ненависти для масс. Ладно, в газете попадались некоторые исключения, но, к сожалению, они прозелитствовали [2]с собственной версией Святого Писания. Эдакие самодовольные эко-проповедующие нимбоносцы.

Что со мной происходит? Я как будто единственный человек, который видит, что вся британская пресса, целиком и полностью, принимает участие в специальной кампании. Не рассказывать новости, а удерживать и без того разобщенные группы людей подальше друг от друга. Социальная сплоченность в ежедневной газете. Выбери себе группу и оставайся в ней. Читай лишь то, что подтверждает твои давно сформированные убеждения. Не ставь перед собой новых целей, потому что тогда тебе придется думать, меняться, что-то делать. Я рассчиталась и решила, что ничего в этот выходной день делать не буду.

Дома выяснилось, что в мое отсутствие мне никто не звонил. Этим все сказано. Я могу завтра исчезнуть, и никому в действительности не будет до этого особого дела. Может быть, кто-то из моих клиентов на тот момент что-то и вякнет, но быстро найдет себе другого профессионала париться их проблемами.

Матушка верно подметила одно: мне и вправду очень сильно хотелось магии. Хотелось, чтобы вокруг происходили особенные вещи, хотелось чувствовать себя живой – такого у меня тогда вообще не было.

Проблема заключалась в том, что я на самом деле в это не верила – в смысле, в магию. Магия для людей, которые не несут ответственности за собственную жизнь, за собственное счастье, – не правда ли?

Магия была для мечтателей и бездельников – для людей, которые в своих машинах подвешивали пластмассовых фей на зеркало заднего вида и носили платья и кардиганы с индейскими принтами. Я в эту категорию не входила, а следовательно, не могла верить в магию.

Завтрак меня насытил, я чувствовала себя удовлетворенной и счастливой. Я прошла через Гайд-парк, затем по Экзибишн-Роуд, где побродила по книжному магазину. Это был настоящий магазин, не один из целой сети.

Внутри он оказался немного запущенным и с кучей народу. Там пахло книгами. Девушка за стойкой тоже читала книгу, а поднявшись, чтобы обслужить покупателя, прокомментировала его выбор. Мне там очень понравилось. Я ощущала себя интеллектуалкой и частью богемы. Какой самообман.

Впрочем, я все равно купила книгу – что-то в красивой обложке про путешествия по Индии в конце 1800-х годов. Решила – пойду домой и зароюсь в ее страницы.

Ну вот так и прошла та моя суббота. Обедать я отправилась в «Полс» в том же районе, съела сладкое сдобное пирожное, выпила кофе с нормальным содержанием кофеина, с молоком цельной жирности и дополнительной порцией сахара. Я прямо чувствовала, как мои глаза закатываются от удовольствия. Мне хотелось топать ногами – словно восхищенному собственным непослушанием ребенку. В общем, день прошел прекрасно. Простые удовольствия – запретные удовольствия.

Я знала, что позже, когда встану на весы, обо всем этом пожалею, но мне было все равно. Ладно, Скарлетт, завтра будет другой день. В воскресенье, кстати говоря, ты можешь проделать все это еще раз.

Мои выходные превратились в настоящую оргию из еды и чтения. Я ела только то, что мне хотелось, за ужином выпила шампанского, надела свое лучшее нижнее белье и шпильки, хотя показать это было некому. Мне хотелось побыть ребенком внутри магазина, а не снаружи. По крайней мере, на эти выходные я могла им притвориться.

Наступил вечер воскресенья, я приготовила одежду на завтра. Лекции целый день. Целый день со студентами-медиками, активными и задающими вопросы или скучающими и обиженными. Моя работа – вдалбливать им в голову знания. Эта мысль не принесла мне радости. Мой красивый костюм от Вивьен Вествуд висел, пустой и измятый, как марионетка, а чулки и кожаные туфли-лодочки на высоком каблуке аккуратно стояли рядом.

Это ее униформа. Одежда, которой люди отвечали, разговаривая с Урсулой. Сказать по правде, я знаю, что эта одежда выбиралась специально для того, чтобы производить на людей определенное впечатление. Одежда женщины сильной, жесткой, сексуальной – но угрожающе, практически на грани садомазохизма.