Сергей Усков - Русская ось колеса Сансары

– Ты увлек незнакомой темой, дружок! Ты говоришь интересно – проверим: так ли на самом деле… Знаешь, у тебя приятный голос: тембр, интонация, спокойствие и мягкость, но я чувствую, что у тебя есть сильная воля… хотя она чем-то скована, ты не проявляешь себя до конца. Мне это становится даже очень интересным. Скажи, откуда у тебя такие познания в музыке? Ты, случаем, сам не музыкант?

– Немного играю на гитаре. Знаю нотную грамоту. Музыку люблю, ну и, соответственно, интересуюсь творчеством тех, кто в этом гениально преуспел. Как говорится, уж если за что-то браться, так за лучшее.

– В том числе и за девушек, не так ли? – она озорно улыбнулась. – Есть у тебя девушка?

– Была…

– Что значит – была? Умерла, убили?

– Нет. Просто пропала. Разошлись дороги. Даже не знаю, где она сейчас.

– Не беда: дороги сходятся и расходятся, и даже параллельные линии пересекаются… Забыть никак не можешь?

– Не могу.

– И правильно. Ничего нельзя забывать. Но и путать прошлое с настоящим тоже нельзя.

– Это в каком смысле?

– В смысле: очнись на мгновение, ведь оно прекрасно и больше не повториться! – Лера тряхнула волосами, и ее аромат окружил Васю, проникая во все его щелочки.

В фойе Филармонии было многолюдно. Лера взяла Василия под руку, и они стали неторопливо прохаживаться в сверкающем свете старинных хрустальных люстр по широким вестибюлям, устланными немыслимо антикварными на вид ковровыми дорожками. Стены в резных канделябрах, подобие колонн вносило оттенок помпезности и значимости творимого здесь действия. Художественно исполненные стенды, повествующие о музыкальной жизни с царских времен и поныне, рождали странно волнующее ощущение причастности к этой высшей духовной ипостаси – музыке, пронизывающей все времена.

– Слушай, здесь интересно, – восторженно обмолвилась Лера. – На мой взгляд, это клубное сообщество. Очень много cap и абрамов. Смотри, многие здороваются вежливым поклоном. Какие-то короткие разговоры, улыбки. Смотри, у большинства дам настоящие драгоценности! Вон та ходит с бриллиантовым колье… А какие шикарные платья! Это что, парад мод? Приехали себя показать, проветрить дорогие наряды. Что же ты раньше не сказал, я бы оделась в вечернее платье получше.

– Разве может быть еще лучше? – Вася искренне удивился и, приостановившись, окинул взглядом свою спутницу. В легком, как туника, голубом одеянии она, казалось, вышла из гримерной волшебницей-феей. Вышла поискать, на кого бы обрушить свои чары. Густые волнистые волосы пепельного цвета стекали далеко по спине, подчеркивая наготу хрупких плеч и тонкой изящной спины. Вспыхивающий огонь в ее магических глазах сопровождался трепетом наполовину обнаженной, напрягшейся в сладостном предвкушении, высокой девичьей груди. Плавная поступь стройных ног была умопомрачительно грациозна, словно шла она по раскаленным углям мужских взглядов.

– Ты – красивая… бесподобно!

– Я могу быть еще красивее! Положи руку мне на талию. Мне так приятнее, да и глазеть на нас будут поменьше. Мы будем как влюбленные… хотя я в любовь не верю!

– Почему? Я напротив – верю.

– Я допускаю любовь с первого взгляда, как исключение. Потому что в этом случае любовь приходит неожиданно, как дар свыше, и раздумывать некогда и нельзя. Разные там ухаживания, цветы, встречи-провожания говорят лишь о том, что время упущено, что идут поминки по любви, но никак не ее развитие. Или говорят о том, что люди привычкой приучают себя друг к другу. Это скучно, это не любовь…

Был дан второй звонок, и Вася препроводил Леру в зал. Под аплодисменты вышел дирижер, и началось то самое музыкально-театральное действие, о котором в стремительном автомобиле увлеченно рассказывал Вася.

Лера слушала с обостренным вниманием, с каким-то милым сосредоточением. Ей самой хотелось что-то понять и уяснить в музыке, которой полтора века. Она горячо аплодировала и несколько раз крикнула «браво». Было все так, как рассказал Вася. Классическая музыка – точно книга символов, бездна знаний и знаков высших истин.

После заключительного аккорда, когда все еще звенели фанфары праздника, полный зал в поразительном единодушии подхватил жизнерадостную концовку собственным ураганным аккордом бьющихся друг о друга ладоней, и мощная волна ликующих возгласов волнами кружилась по залу, набирая силу, и затем лавиной неслась на сцену. Лера вдруг поцеловала Васю, отстранилась, улыбнулась и сказала, как могла громко: