Константин Рониньо - Шаманизм. Мост между мирами

На самом деле это две грани одного чувства. Бесстрашие открывает возможность для любви. Страхи убивают любовь. Но любовь может растворить все страхи. Это и есть встреча света и тьмы в сердце человека.

Другой вариант пережить шаманскую смерть – это вспомнить, как ты уже умирал. Это трудно объяснить, не прибегая к теории реинкарнации, но иногда такие воспоминания приходят. Человек может отчетливо помнить, что это было именно с ним. Он может заново пережить в своем воспоминании, как его мертвое тело сжигают на погребальном костре, или как его казнят, или любую другую смерть. При этом он видит, что покидает тело и воспаряет ввысь. Дальше возможны очень разные видения.

Вслед за воспоминанием о смерти он может вспомнить и о жизни, которая была до этого, и о тех, кто тогда был ему дорог. Часто бывает так, что некоторые люди, которые с ним связаны в этой жизни, сопровождали его и раньше, в прежних жизнях, но совсем в другой роли. Такой опыт создает многогранное понимание своих связей и отношений с людьми. Поскольку шаманизм – это не религия, в нем нет четких постулатов, которые гласили бы, что существует перевоплощение душ. Но некоторые шаманы мне говорили, что они так видят. Я встречал многих людей, которые во время шаманских церемоний попадали в свои прошлые жизни. Возможно, их видения можно объяснить как-то иначе.

Но большинство воспринимает эти видения именно как прошлые жизни. Я в таких вопросах предпочитаю признавать свое невежество и не судить о том, есть прошлые жизни или их нет. Возможно, существуют даже параллельные жизни, которые мы проживаем одновременно с этой. Жизнь – это невероятная тайна!

Я должен затронуть тему, не коснувшись которой трудно продолжать дальнейшие рассуждения о шаманизме.

Некоторые люди с материалистическим мировоззрением могут решить, что это сказки, иллюзии. Нет никаких духов. Все это происходит в воображении шамана и пациента, возможно, это гипноз или вообще разновидность паранойи. Мои наблюдения говорят о том, что такая точка зрения, во-первых, является лишь одной из возможных и, во-вторых, весьма ограничивает восприятие человека. Она фиксируется страхами – страхом сумасшествия, страхом не быть принятым сообществом, которое разделяет это мировоззрение, страхом быть осмеянным и т. д. В то же время мне доводилось наблюдать, как человек, оказавшись в нестандартной или критической ситуации, вдруг меняет мировоззрение, становится религиозным или оккультным. Бывает и наоборот. Человек вроде бы религиозен. Но когда соприкасается с чем-то неведомым, находясь в измененном состоянии сознания, он пытается это объяснить, опираясь на свои ограниченные научные знания, почерпнутые в школе, в институте, а то и просто в телепередачах. Возможно, это говорит о том, что его религиозность поверхностна.

Как правило, у человека – целый многослойный пирог мировоззрений. Одни слои на поверхности, другие скрыты глубже, третьи – совсем глубоко. Это можно увидеть, наблюдая за собой в состоянии транса. Например, человек воспитан в духе материализма. Но где-то в глубине души он помнит, что его бабушка молилась богу, когда ей требовалась помощь. И человек, столкнувшись с тяжелым переживанием в момент транса, может начать молиться и просить бога о помощи. Тот же самый человек, столкнувшись с чем-то выходящим за рамки его представлений, например с какими-то духами, может начать делать какие-то магические обряды. Возможно, в нем просыпается память предков, которые занимались магией. Их мировоззрение также заложено в нем – где-то глубоко.

Мне доводилось наблюдать, как люди из научного мира, более того, люди с именем в научном сообществе европейских стран и США, воспитанные в духе материализма, меняли свои представления об устройстве жизни после участия в шаманских церемониях. И это не было временным помутнением рассудка. Наоборот, они достигали состояния предельной ясности. В этом состоянии они находили ответы на вопросы, которые искали много лет. Это пример настоящего исследования, когда человек не ограничивает себя общепризнанными методами познания, а использует новые, ставшие доступными для него. Не многие исследователи готовы к этому. Но такие смелые подходы к исследованию и вообще поиск новых способов познания реальности отличают настоящих ученых.