Владимир Козлов: Шаманизм: онтология, психология, психотехника

Печатается по решению редакционно-издательского Совета Международной Академии Психологических Наук и Ученого Совета Международного института интегративной психологии профессионального развития.

Козлов В.В., Карамышев А.А. Шаманизм: онтология, психология, психотехника. М., 2011 – 000 с.

Рецензенты:

доктор психологических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки России,

В.В. Новиков

доктор психологических наук, профессор

В.А. Мазилов

Технический редактор текста Павлова Ю.

Книга, которую Вы держите в руках, вызвана многими причинами.

С одной стороны, опрос, который проводится одним из авторов книги средствами интернета, показывает, что шаманские практики являются наиболее востребованными среди людей, ориентированных на духовные измерения своего существования.

С другой стороны, появилось масса шаманов, которые откликнулись на этот социальный заказ.

С третьей стороны, явление шаманизма, на наш взгляд, давно требует взвешенного и ясного интеллектуального анализа.

В шумеро-аккадской мифологии функцией «человеческим» было кормление богов посредством жертвоприношений после того, как боги устали сами себя кормить. В новом мире люди разучились делать жертвоприношения Богам и они умерли.

На наш взгляд, обращение множества людей к шаманизму является попыткой возродить древнюю, архаическую духовность и соприкоснуться с Знанием (истинным, реальным вневременным)

Обращение к шаманизму, к его обрядовой культуре, таким образом, в эпистемологическом контексте, выглядит как проявление неудовлетворенности обыденным (неполным, ущербным, неполноценным) знанием и обращение к полному, трансцендентному духовному знанию.

Сегодня мы располагаем массой материалов и научных работ по шаманизму этнологического, религиоведческого, культурологического и психологического характера.

Основы знания о сознании были заложены в доисторическую эпоху первобытных культур. Даже в первобытном мировоззрении было трансперсональное, сверхиндивидное, духовные. В 90-ые годы мы определили это состояние как “первоначальное психическое” или «изначальное состояние сознания», предполагая, что в нем не было расчлененности на субъектно-объектные отношения. Индивидуальная психика была погружена в мир природы, космоса, человеческих взаимоотношений, и существовала как бы вне времени (Козлов, 1998).

Быть “никем” для представителя первобытного стада охотников являлось буквальным фактом:

а) самоидентичностью обладало племя, а не индивид. Индивид не имел ничего своего. Все принадлежало племени. Самое главное – индивид не вычленял себя от племени, не был личностью, индивидуальностью в современном психологическом понимании. Его жизнь отождествлена с жизнью и с сезонной биоритмической активностью племени. Племя представляло собой единый организм. Индивид был частью этого организма, ее функционально-топологическим элементом. Так же, как рука или нога, или сердце не выживает отдельно от организма, так и индивид был обречен на погибель вне племени. В некотором смысле тело индивида идентифицировано с телом и жизнедеятельностью племени. Любая биологически важная активность была вплетена в активность племени, и индивид не представлял своей отдельности. Более того, воля индивида была подчинена общей воле племени.

б) индивид был погружен в живую, одухотворенную природу . В философии и исторической психологии такая особенность идентификации психического называется анимизм. Мир, окружающий индивида, был не просто одухотворен в каком-то всеобщем онтологическом смысле: каждая живая и неживая форма была взаимосвязана с существованием человека. Он был един с природой. Он был живой частью живой природы и живого космоса. Он был предельно зависим от капризов этого одухотворенного пространства, Облака, солнце, небо, пролетающие птицы, звери лесные, деревья, овраги, камни на холме и сам холм… все они были частицами его жизни. Для него они имели не предметный характер, Они составляли живую одухотворенную ткань его жизни.

в) существование вне линейного времени . Для первобытного человека время являлось иллюзией, он существовал "в полноте времени", можно даже сказать в вечности. В его восприятии все события происходят как бы одновременно. В этом смысле сам он как бы существует всегда. Мы можем предположить, что наша тяга к “вечной жизни” укоренена в этой архаической памяти вневременного существования.