Остальные пункты кодекса, которому следуют члены таких объединений, как «Нерегулярная армия с Бейкер-стрит» в Нью-Йорке, «Собаки Баскервилей» в Чикаго, Лондонское, Парижское, Уральское холмсианские общества оставим за скобками, отметим лишь, что они столь же непререкаемы. Усилиями этих подвижников увидели свет такие примечательные книги, как энциклопедия «Шерлокиана» Джека Трейси и псевдомемуары «Я, Шерлок Холмс» М. Харрисона, где доказывается, в частности, что Холмс родился 6 января 1854 года и в этот день стоял сильный мороз. Это стараниями «холмсианских» обществ в Англии и Европе немало мемориальных мест, связанных с Великим Детективом, ставших объектами паломничества сотен тысяч туристов, для которых Шерлок Холмс «живее всех живых». И в этом все же прежде всего заслуга «агента» Конан Дойла, о котором Кристофер Морли, глава «Нерегулярной армии», однажды сказал: «Это абсурд, что Конан Дойл возведен только в дворянское достоинство, его следовало причислить к лику святых».
Я не столь категоричен, однако что-то в этом есть… И потому мои журналистские и литературные опыты в этой области – рассказ, повесть и детскую энциклопедию «Шерлок Холмс» – прошу рассматривать как овеществленный знак глубочайшего уважения к истинным благодетелям человечества – сэру Артуру Конан Дойлу и Шерлоку Холмсу, эсквайру.
Разбираясь как-то в своем архиве, просматривая дневники, которые вел все годы моего знакомства и, осмелюсь утверждать, дружбы с мистером Шерлоком Холмсом, я наткнулся на несколько страничек, живописующих наш разговор одним далеким ноябрьским вечером. Выцветшие строки, бегущие по пожелтевшим листкам, вернули меня в тот промозглый ненастный день, когда мы с Холмсом сидели перед пылающим камином, а за окном в извечном лондонском тумане тонули газовые фонари Бейкер-стрит.
Это был один из тех дней, когда перед Холмсом не стояла задача, решая которую он мог применить свой знаменитый дедуктивный метод, его мозг простаивал, изнывал, лишенный пищи, и я со страхом ожидал той минуты, когда рука Холмса потянется к несессеру, в котором он держал шприц и морфий. Однако, поглядывая время от времени на моего приятеля, я не замечал ничего, что свидетельствовало бы о том, что он собирается прибегнуть к этому страшному средству, и я с самонадеянностью думал, что, вероятно, на него-таки подействовали мои увещевания. Откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза, Холмс небрежно водил смычком по струнам лежащей на коленях скрипки, извлекая из нее грустные, протяжные звуки.
Успокоенный, я возвращался к книге, которую читал весь этот бесконечный день. Наконец, я перевернул последнюю страницу, закрыл книгу и с грустью провел ладонью по золотому тиснению обложки. Талант автора покорял. Чувства настолько переполняли меня, что я встал и отошел к окну. Скрестив руки на груди, я следил за немногочисленными прохожими.
– Какая загадочная книга! – не сдержался я. И тут услышал спокойный голос Холмса:
– Книга неплохая, но не без недостатков.
– Вы читали «Братьев Карамазовых»? – Я был поражен. Читатели, знакомые с моими рассказами о Шерлоке Холмсе, кои я представляю их вниманию уже не один год, безусловно, осведомлены о том, что этот ни на кого не похожий человек, обладающий огромными знаниями в весьма специфических областях, тем не менее был невежей во всем, что касалось литературы и философии.
– Дорогой Уотсон, – сказал Холмс. – Я не изменил своим принципам и по-прежнему считаю, что неразумно забивать мозговой чердак рухлядью, которая только занимает место и бесполезна в моей работе.
– Так что же побудило вас прочитать эту книгу? – недоуменно поинтересовался я, опускаясь в кресло.
– Две причины. Во-первых, как всякий англичанин, я сентиментален, воспоминания детства накрепко сидят во мне, и я не желаю с ними расставаться. Дело в том, что мой отец, человек передовых взглядов, дружил с Герценом, известным русским революционером и писателем. Посещая его, он иногда брал с собой меня и моего старшего брата Майкрофта. В один из таких визитов мы и застали в этом гостеприимном доме Достоевского, будущего автора этой книги 1 1 Летом 1862 года Достоевский выехал за границу, побывал в Лондоне, где посетил Герцена.
.
– Есть и во-вторых?
– Разумеется.
– Так просветите меня.
– Во-вторых, эта книга о преступлении, хотя я догадывался, что не только о нем.
Читать дальше