Джидду Кришнамурти - Самому себе. Последний дневник

Человек пытается испортить эту долину, но она все еще нетронута. А горы тем утром были необыкновенно прекрасны. Ты почти мог коснуться их. В них было величие и безмерное чувство незыблемости. И вот ты тихо входишь в дом, где прожил больше шестидесяти лет, и атмосфера здесь, воздух – если позволено будет использовать это слово – священны. Ты можешь чувствовать это, можешь почти коснуться этого. Недавно прошли сильные дожди – в горах сезон дождей, – поэтому все холмы и впадинки гор полны яркой, буйной зелени. Это счастливо улыбается сама Земля, с глубоким спокойным осознанием собственного бытия.

«Вы много раз говорили, что ум – или, если угодно, мозг – сам по себе должен быть безмолвным, он должен избавиться от всех накопленных знаний – не только для того, чтобы освободиться, но также для того, чтобы воспринять нечто, что не имеет отношения к времени, мысли или какому бы то ни было действию. Вы говорили это разными словами почти во всех своих беседах, и мне кажется невероятно сложным уловить не только эту идею и ее глубину, но также, если можно так выразиться, ощущение умиротворенной пустоты. Я никогда не мог понять, как к этому прийти. Я перепробовал различные методы, чтобы прекратить болтовню ума, бесконечную его занятость то одним, то другим – ту самую занятость, которая создает проблемы. И покуда человек жив, он не может избежать всего этого. Это наша повседневная жизнь, рутина, семейные разговоры, и даже когда никто не разговаривает, есть телевизор и книги. Ум словно требует какого-нибудь занятия, чтобы бесконечно переноситься мыслью от одного предмета к другому, от одного знания к другому, от одного действия к другому».

«Как мы уже говорили, мысль невозможно остановить решимостью, волевым актом, или настойчивым, упорным желанием погрузиться в эту безмолвную, безмятежную пустоту».

«Я очень хочу завладеть тем, что мне представляется истинным, что ощущается истинным; я всегда хотел обладать этим, но оно вечно ускользает от меня, я не могу ухватить это. Я снова пришел, чтобы поговорить с вами, как приходил уже не раз. Почему в моей повседневной жизни, когда я занят делами, это безмолвие так неустойчиво, почему оно не может длиться долго? Почему его нет в моей жизни? Я спрашивал себя, что мне делать. Да, я понимаю, что не так много могу сделать, а может и вовсе ничего. Но меня мучает этот вопрос, и мучениям нет конца. Если бы я хоть раз ощутил это безмолвие, одно лишь воспоминание о нем подпитывало бы меня, оно одно придало бы смысл моей бестолковой жизни. И вот я пришел к вам, чтобы спросить, чтобы прояснить этот вопрос: почему ум – или лучше было бы сказать мозг – все время стремится чем-то себя занять?»

Четверг, 10 марта 1983 г.

На днях, прогуливаясь по скрытой от посторонних взоров лесной тропинке, вдали от шума, грубости и вульгарности цивилизации, от всего созданного людьми, ты ощущал великий покой, окутывающий все, – безмятежный, отстраненный, наполненный звуками земли. Ты шел тихо, не тревожа ничто земное вокруг – ни кусты, ни деревья, ни кузнечиков, ни птиц, – и вдруг за поворотом дороги оказались два маленьких создания, которые что-то не поделили между собой и смешно дрались. Один из них пытался прогнать другого, а тот проталкивался, пытаясь влезть в чужую маленькую норку. Хозяин норки прогонял непрошеного гостя. Но наконец хозяин норки победил, и второй убежал. Снова стало тихо, вернулось чувство глубокой уединенности. Ты посмотрел вверх: тропа уходила высоко в горы, водопад тихо журчал вблизи дороги; там была красота и неизмеримое величие, но не то величие, которого добиваются люди и которое представляется пустым и напыщенным. Маленькое создание отождествляло себя со своим домом так же, как мы, люди. Мы всегда стремимся отождествиться со своей расой, со своей культурой, с тем, во что верим, с какой-нибудь мистической фигурой, спасителем или с кем-то, облеченным высшей властью. Судя по всему, стремление отождествиться с чем-то – неотъемлемое свойство человека. Возможно, мы унаследовали его от того маленького зверька.

Интересно, откуда берется это страстное желание человека отождествиться с чем-то? Можно понять отождествление с материальными потребностями: с необходимыми вещами, одеждой, едой, крышей над головой и так далее. Но все же глубоко внутри, где-то под кожей, мы стремимся отождествиться с прошлым, с традицией, с неким воображаемым романтическим образом, с важным для нас символом. И, конечно же, это отождествление дает нам чувство защищенности, безопасности, ощущение, что нами кто-то владеет и мы владеем чем-то. Это дает нам огромное чувство комфорта. Человек черпает комфорт и безопасность в иллюзиях. И, судя по всему, людям нужно множество иллюзий.