Аманда Йейтс Гарсиа - Посвященная. Как я стала ведьмой

Тело моей матери сопротивлялось желанию позволить мне прийти в этот мир, она знала, каким ужасным образом здесь обращаются с ведьмами. Тысячу лет назад моя мать отдалась бы в руки своих акушерок, воспевая гимны Гекате и крестив меня в ванне с полынью.

Десять тысяч лет тому назад я бы явилась в бытие прямо из болота, ведомая оленями, под серебряным сиянием убывающей луны. Но сейчас я пришла в этот мир в клинике при медицинском колледже возле Сакраменто, под светом флуоресцентных ламп, среди столпившихся в панике медиков-студентов, до сих пор воняющих пивом с предыдущего вечера. Они оказались не готовы к таким тяжелым родам. Всего лишь двадцатитрехлетнее, но уже прекрасно осведомленное о разрушающем влиянии материального мира, тело моей матери хотело сохранить меня внутри, где я была бы в безопасности. Шейка матки не расширялась, но я настаивала на появлении. Я требовала обретения свободы.

Я пиналась ногами и царапалась в ее водном мире, словно рептилия, до тех пор, пока пуповина не замоталась вокруг моей шеи. Я была перевернута в неправильную позицию. Когда воды у моей матери отошли, они оказались черными – я была готом куда больше, чем в подростковом возрасте. Моя мать помнит, как ее торопливо везли на каталке по коридору больницы. Мигающие лампы, трубка в руке. Молниеобразный зигзаг, показывавший мое сердцебиение, превратился в ровную линию. Минута, две, три, пять – мое сердце не билось. Богиня преисподней заявила свои права на меня как на свою собственность.

Я умерла, не родившись, я видела Ее лицо. У ведьм много богинь, и Геката главная над ними. Она – Хранительница перекрестков, она прорицательница, она знает тайны трав и умеет говорить с мертвыми. Поскольку она – Королева мертвых, она путешествует между мирами. Она стремительно передвигается по преисподней, рядом с ней черный пес. Она проникает в будущее, в прошлое, в тела, перемещаясь на крыльях ворона. Это была Геката, та, кого я увидела в утробе своей матери, борясь за свой первый вздох. Опыт смерти приводит тебя к колдовству. Богиня тянет тебя вниз, и там ты видишь ее лицо, и ты понимаешь, что не одинока в этом мире. Ты – дитя природы, и Она никогда тебя не покинет.

Моя мать тоже видела Гекату, в День матери, за пять лет до моего рождения, когда ей исполнилось восемнадцать. Она сплавлялась с друзьями по реке. Внезапно потеряв равновесие, она перевернулась, ее захватила бурлящая пена, и течение потащило ее вниз по реке, прочь от друзей, которые безуспешно пытались ее достать. Застряв между камней, она боролась, пытаясь всплыть, запаниковала, ударилась локтем об камень и сделала вдох. Вода заполнила ее легкие. Все вокруг словно замедлилось. Зеленый свет звал ее сквозь длинный спиральный тоннель. Когда она появилась там, Богиня была повсюду вокруг нее. Мама могла видеть на 360 градусов, во всех направлениях, лицо Богини: землю – яркую, сияющую! Неспешно плывя в атмосфере нашего мира, моя мать по-прежнему была собой, но вместе с тем как-то расширилась. Вскоре она увидела внизу группу людей, собравшихся вокруг бледной и безжизненной женщины, возле которой присел мужчина, колотя по ее ребрам. Моей матери было все равно. Мир вокруг нее сиял: живая, дышащая планета, омываемая светом.

При этом она опускалась все ниже и ниже, пока не очутилась нос к носу с бездыханным телом прямо под собой. Потом она почувствовала рывок. Словно на веревке, ее дернуло назад в тело, и первым ее чувством была ярость, что ее заставили вернуться. Она не хотела снова оказаться в человеческом царстве жестокости и предательства. Но вернуться была обязана: здесь еще оставались дела.

Когда я родилась и моя мать очнулась, она решила, что я мертва. Одна в больничной палате, живот разрезан и зашит черными нитками. Наконец появилась медсестра и положила меня ей на руки. Люди говорят, такого не бывает, но моя мать клянется, что, впервые открыв глаза, я улыбнулась. Умерев, прежде чем родиться, я была признательна уже только за то, что я есть в этом странном и прекрасном мире, за то, что смогу оказаться причастной к беседе с его красотой посредством колдовских ритуалов.

Моя мать говорит, что во время родов отец был в баре через дорогу, пьяный в хлам. Мой отец утверждает, что он находился в комнате ожидания, рыдая в ужасе оттого, что мы обе умерли. Так или иначе, шесть месяцев спустя моя мать решила уйти от него. Она забрала меня из скрытого в туманах фермерского дома с виноградниками, который они снимали в Северной Калифорнии, и привезла в крошечное деревянное бунгало на Центральном побережье в Сан-Луис-Обиспо. Одно из моих первых воспоминаний: мама стоит над котелком с кипящей водой в нашем маленьком жилище, распевая благословения макаронам с сыром.