Роман Воронов - Изначальное

Так просто, думала Герцогиня, улыбаясь при погашенных свечах широко и свободно, я услышала то, что нужно мне и моей семье, прежде всего Виконту, пока еще есть время и мальчик не закостенел в Герцога.

8

Темное помещение для Священника – его стихия. Долги ночи ищущего, не сомкнуть глаз в ожидании, не требуется свет молящемуся, не пугает мрак уверовавшего. Святой Отец знал свое Слово заранее, для него не была тайной та Истина, что вела его по жизненным дорогам.

Сын священника, он с самого детства не ведал и не желал иного пути, как продолжить нести Слово, жить Словом, служить Слову, и ни разу Слово не подвело его, не заставило усомниться в силе и истинности своей, быть может, только тогда …

Священник задумался, воспоминания спустились из-под сводчатого потолка бесшумным, темным пятном.

Он с отцом у кровати умирающей матери. Страшная, неведомая болезнь, съедающая внутренности, выжигающая ткани органов невидимой рукой, несущая боль, нестерпимую, непрерывную, неумолимую. Мама уже не кричит, нет сил, она стонет и искусанные до крови губы шепчут, шепчут, шепчут… но не разобрать слов, выдавленных в полубреду, только одно – «прекрати». Отец, бледнее матери, не смотрит на нее, взор его обращен к иконе:

– Прекрати, она же просит, забери сейчас, не мучай невинную душу, помыслы ее всегда были чисты, а деяния послушны Законам Твоим, так почто Врата Свои открыл столь узко, что телеси входяще корежишь и ломаешь. Не гневи веру мою в Тебя, не испытывай боле, иначе отвернусь и забуду Имя Твое.

Отец падает обессиленный подле кровати, не осознающий сказанного, ждет громов небесных на голову богохульствующего и чудесного исцеления матери.

Мама умирала в муках еще неделю. Отец не расстригся, но проповеди его стали похожи на бестолковое бормотание ученика, вызубрившего, но не понимающего предмета.

Священник оторвался от временной петли, затянувшейся на горле. Благоговейная тишина за столом указывала на то, что все участники были готовы и имели при себе Слова.

– Ваша светлость, – обратился он к хозяину дома, – прикажите слугам зажечь свечи.

В темноте зазвенел колокольчик.

9

Как лакеи перемещались во мраке зала и какими знаками обменивались они в тишине, непонятно, но парафиновые плоды ветвистых канделябров вспыхнули почти одновременно. Гости жмурились, потирали глаза, счастливо выдыхали, «ух» и «ах» слышались то справа, то слева. Задвигались стулья, меняя расслабленные позы на прямые спины и прижатые локти. Званый ужин, стряхнув с себя пелену забавы, вернул статус-кво светского раута.

– Вам слово, Святой Отец, – начал Герцог, – ставьте точку в вами предложенном экзерсисе, прошу.

Священник развел руками:

– Благодарю Вас, Ваша Светлость, и обращаюсь к своему главному оппоненту. Виконт, дабы соблюсти чистоту эксперимента, попрошу вас, как лицо, настроенное наиболее скептически, определять последовательность участников, чьи определения выстроят нам искомую параболу.

Молодой человек хмыкнул:

– Снимаете с себя ответственность, Святой Отец? Что ж, начнем с гостей и по старшинству, – он посмотрел на Старую Графиню. Та, неожиданно порозовев, что проступило даже сквозь чрезмерный слой мела на ее лице, и закашлявшись, произнесла: – Мое слово – «Человек».

– Браво, – картинно зааплодировал Виконт.

– Прекрасное слово, – поддержал даму Священник.

– Держи себя в руках, – прервал рукоплескания сына Герцог, – и кстати, послушаем-ка тебя, твое определение.

– Но Святой Отец доверил мне расставлять полки на поле боя, – возмутился Виконт.

– Сделаем исключение, – ответил Герцог неумолимым тоном.

– Хорошо, нет для меня более высокого слова, чем «Познание», в нем я вижу смысл и интерес к жизни.

– Прекрасное слово, – снова подал реплику Священник.

– Надеюсь, ваше Слово будет столь же прекрасно, – огрызнулся молодой человек.

– Мое слово прекрасно, это «Бог», – улыбаясь, проговорил Священник.

– Кто бы сомневался, – буркнул Виконт, – я бы удивился, если бы вы выбрали, например…

– Виконт, – прервала его Герцогиня, – только что прозвучало слово «Бог», имейте совесть, коли не имеете страха. Что подумают гости о ваших родителях?

– Матушка, – ничуть не смутившись, ответил юноша, – вот вам и слово, называйте свое определение, быть может, оно будет не столь высоким и после его произнесения можно дышать и разговаривать.

Герцогиня ответила коротко:

– «Слово».

– Что, не понял? – Виконт продолжал кривляться.