Лами Данибур - Большая игра. Том второй. Вспомнить всё!

Что-то переключилось в голове у девушки, и она, внезапно осмелев, обложила молодчика трехэтажный матом, потребовала убрать подальше студентов. Её возмущения привлекли внимание седого худощавого дедка в смешном высоком колпаке.

– Раскрытие?

– Было 6 см, но пошло на спад.

– Что там у неё, дайте посмотрю!

– Лена! Передай Сергею Александровичу!

– Что это, девушка, Вы к нам так рано?

– Да ещё и в воскресенье! Подождала бы месяц другой! Шейка вон совсем открываться не хочет, – низкорослая широкоплечая акушерка в летах забрала карту и кинула её в стопку.

– Так-так, позовёте меня, сейчас только чаю попью. Я сам приму. Давай, дорогуша, не нервничай! Спокойствие! – рассмеялся доктор, погладил по голове Раю и вышел из зала.

Чрезмерно испуганная соседка вскрикнула, а потом монотонно застонала.

– Бабоньки, не сидим, как на именинах! И нечего тут горланить! – выдала врачиха подшофе. – Вас никто сюда не звал! Решили стать мамами, вот и потейте молча, не надо так орать!

Самое тяжёлое утро, которое позавчерашняя школьница впоследствии так и не рискнёт повторить. Было много страха, боли, неприятных последствий на долгие годы после иглы в корявых руках Ирки акушерки, но родинка в интересном месте, так приглянувшаяся молодому интерну, спасла сразу две жизни. Если бы не она, заведующий роддома после ночной смены уехал бы отсыпаться, и на этой печальной ноте можно было бы прервать повествование. Но нет! Он принял тяжёлые роды.

В тот самый момент, когда огромная страна смаковала «Утреннюю почту», на свет появился на два месяца раньше положенного срока, аккурат в канун Нового года по китайскому лунному календарю, замечательный малыш с тоненькими ножками и ручками – кило восемьсот счастья. Целую неделю Раисе приходилось терпеть все муки ада в девятой палате на втором этаже, совместно с пятью мамашками. Каждые три часа детей приносили из лягушатника на кормёжку. И новомамы с трепетом брали в руки драгоценные свёртки. Только Рая передавала бутылочку с молоком после долгих мук сцеживания, ведь её особенный ребёнок лежал под колпаком. Время тянулось как в кошмарном сне. Розовые или синие банты ожидали на выходе из этой преисподней, как подарок за терпение. Но Рае пришлось вернуться домой одной. И бегать каждое утро в больницу с бутылочкой сцеженного молока. А потом она и вовсе заболела ангиной. Мамочку перестали пускать к сыну, а ребенка перевели на искусственное питание.

Почти два месяца одиночества научили малыша терпению и спокойствию. Голубоглазый улыбашка набирал положенный вес, старался не вызывать никаких опасений у медперсонала. В конце марта мальца выписали. И началась обычная жизнь в среднестатистической семье. Дом, детский сад, школа и улица, как без неё?

– Нет, к нему нельзя! Это не я решаю!

– Я его сын!

– Извините!

– Что «извините»? Сын! Говорю же, сын! Пустите меня! Хочу сделать сюрприз!

– Его нельзя тревожить, он в плохом состоянии!

– Тем более!

Молодой паренёк на вид лет шестнадцати-семнадцати нервничал. Администраторша сжалилась и протянула белый халат.

– Хорошо, но я тебя не видела, ответственность несёшь сам!

Юноша поблагодарил её и рванул к лестнице, проигнорировав лифт.

Поднявшись на третий этаж, он на несколько секунд замешкался у люкса с табличкой 207, а потом с силой надавил на ручку двери. В палате почему-то оказалось две кровати. На одной лежал Владимир Владимирович Денисов. Вторая же удачно пустовала.

– Ладон! Как ты…

– Тихо! – парень приставил указательный палец к кончику носа. – Я сказал, что твой сын!

– Сын? Так ты ж не солгал!

– Нет. Вы с Митрой мои вторые родители, дали мне шанс!

– Ты талантливый мальчик!

– Тебе закрыли доступ. Пришёл попрощаться!

– Всё так плохо?

– Да! Решили стереть тебя! Вы нарушили запрет.

– А Аннушка? Она жива?

– Она пока просто отстранена. Не контактируй с ней больше! Не привлекай внимание!

– Эх, не успел попрощаться.

– Я передам!

– Скажи ей, пусть бросает это дело! Бережёт себя! И да! Мне жаль, что не смог защитить! Оказалось, я не всесилен.

– Да хватит тебе! Без твоей защиты не было бы нас! Ты создал новых нас! Ты столько сделал для мира!

– Но… слишком много себе позволял. Уступил своё кресло, и сразу всё полетело к чертям!

– Любая система удерживает и ломает человека! Я усвоил это хорошо.