Лами Данибур - Большая игра. Том второй. Вспомнить всё!

В общем, узнал Макс немного. Ирина Олеговна продала квартиру, и на удивление никак не получалось её найти. Соседка тетя Вера, как выяснил Макс, спустя год после исчезновения Эры умерла (ходили слухи) от короны, сначала похоронив бабушку Васёну. Короче говоря, все концы в воду! Эры давно нет в его жизни. Какое уж тут волшебство?

И вроде бы всё ничего, он привык к этой мысли и жил себе дальше. Но недавний сон о происшествии на болоте, где Макс был опять в теле какой-то рыжей ведьмы, странным образом напомнил ему об Эре и напрочь испортил настроение. Незримое постороннему глазу беспокойство поселилось внутри и не отпускало, захватив всё его внимание.

– Максик, здравствуй! – Баба Аля, ковыляя, устремилась к скамейке, выливая на Максима широкую улыбку, и даже уселась рядом с ним.

Макс открыл от удивления рот. «Что могло случиться? Она не появлялась во дворе больше года? – недоумевал сосед. – Гостей не принимала, на улицу только в маске и перчатках выходила, шарахаясь от людей как чёрт от ладана». За всё это время он видел её раза три, и все издали, а тут такая перемена!

– Ох, устала! Поливала цветы, пойду, думаю, отдохну!

– Понятно! – кивнул Максим.

– Я позавчера сделала прививку, пробилась наконец! Гора с плеч! – блаженно улыбаясь, объявила Алевтина Ивановна.

Она была так увлечена своим спасением, что даже не заметила гипса на руке Максима.

Жизнь, наконец, стала налаживаться.

Сколько времени бабуля просидела у экрана телевизора, который ежечасно кормил её новостями «как страшно жить», «мы все умрём», «спасенья нет». Беспросветно, беспробудно, но она защищала себя от людей, как могла. Никого не впускала, даже собственную дочь и внуков, по магазинам практически не ходила, всё приносили соцработники и ставили у дверей. Такое вот добровольно-принудительное заточение.

И тут показался свет в окне! Страх начал отступать. И глаза её снова засветились.

Мол, накусите выкусите, все заразные окружающие! Хрен возьмёте! Теперь я свободна и защищена!

– Перенесла хорошо, – продолжала баба Аля, вглядываясь в чистое небо, – вот ещё одну вколят, и всё! Ой, слава тебе, Господи!

– Поздравляю! – приподнимаясь и поскорее отчаливая, пробубнил Максим, рванув к подъезду.

Запрыгивая по ступенькам на свой этаж, он думал о том, почему пожилые люди так боятся смерти. Разве им есть, что терять? Жизнь прожита, песок в часах почти весь внизу, пару песчинок, и всё – хана рулю! На кладбище прогулы ставят, каждый день, считай, последний! Что их страшит? Что цепляет? Ведь сидеть в заточении без общения с близкими слабо похоже на слово жизнь. Странным всё это казалось Максу, глупым и убогим.

В феврале 1989 в самый последний день перед наступлением китайского Нового года жёлтой земляной змеи появился на свет ещё один голубоглазый мальчик, сыгравший связующую роль в судьбах главных героев этой истории.

1988 вывернул многие жизни наизнанку, как и полагается високосному.

1989 ждали с нетерпением почти три сотни миллиона человек, говорящих на общем языке. Они мечтали и верили, что дождутся перемен. Вот-вот, и перекраивание системы закончится наилучшим для них вариантом событий, как и подвешенное состояние, в котором они оказались.

Нет – очередям! Да – свободе личности!

Вряд ли кто из них тогда мог поверить в байку, что лихие девяностые сметут с лица земли кипучую, могучую, никем непобедимую и самую любимую страну.

Но не будем пускаться в индульгирование, впустую сливая энергию.

Итак, о чём я? Ах да!

Мальчик-дракон!

На рахмановскую кровать впервые в своей жизни забралась восемнадцатилетняя красотка с уставшим испуганным видом, как и принято для такого случая. В это морозное воскресное утро Раечке предстояло досрочно стать мамой.

Ранее ночью без объявления войны отошли воды. Прогулка на скорой по тёмным пустым улицам, неприятные предродовые процедуры, смешанные с болезненными схватками, и добро пожаловать в родзал, где такие же счастливицы или подруги по несчастью, ожидающие своей очереди.

Прыщавый интерн оглядел смущённую роженицу и не удержался.

– Ой, родинка! – воскликнул он, краснея.