Александр Уразов - Улыбка господина Хо

– К чему вы клоните? По-моему, мы отклонились от темы.

– К тому, что мир – идеален и в нем не может быть уважаемых или неуважаемых профессий.

– Но пока что это же не так, верно?

– Почему?

– Как почему? – опешил Го. – Мы же это только что обсуждали!

– Что такое «уважаемость»? Это выдуманное определение. Оно принадлежит этому миру, наполненному хаосом, созданным мыслями людей, которыми в той или иной степени управляют темные сущности. Так какова же цена этого критерия, этого свойства? Когда человек, работавший ассенизатором, попадет «на тот свет», то ему скажут: «В рай мы тебя не возьмем, так как от тебя плохо пахнет»?

– Как бы то ни было, сейчас эта работа весьма неблагодарна, – упрямо сказал Го.

– Что значит «неблагодарна»?

– Значит, ее не ценят.

– Кто не ценит?

– Люди.

– А как ты относишься к людям этой профессии?

– С сочувствием, – признался Го.

– А остальные над ними смеются – по-твоему, выходит, так?

– Ну да… Хотя подождите. Хотите сказать, что я опять живу в мире, так сказать, «фантазий», придуманных мной?

– Совершенно верно! Здесь тот же самый случай, когда ты боишься признаться в своем страхе, думая, что тебя «закидают камнями».

– Тогда что же получается?

– А получается то, что у нас есть твоя фантазия, которая говорит: «Работа ассенизатора – неблагодарна». Есть твое отношение – ты относишься к ним с сочувствием. Хотя, кстати говоря, может, оно им и не нужно. Может быть, они вполне счастливы.

– Сомневаюсь! – усмехнулся Го.

– Ну конечно, так вообще неправильно говорить – про всех работников этой профессии в целом. Надо всегда говорить про какого-то конкретного человека. Но на самом деле я хочу сказать вот что. Ты думаешь, что над ними все смеются, но сам ты над ними не смеешься, правильно?

– Ну так это я. Я думаю, что вы тоже не смеетесь. Но в мире полно людей, которые далеко не такие, как мы с вами.

– А какие они? Злые? Плохие?

– Послушайте, вы однажды сказали, что излишние философствования могут затянуть человека куда-нибудь, где уже совсем реальностью и не пахнет. Вы еще тогда хотели мне по мизинцу палкой ударить, помните? – засмеялся Го.

– Да, помню.

– Так вот. Можно рассуждать сколь угодно долго, но если опросить людей, то мы получим адекватную картину.

– Но ты же не опросил?

– Нет. Но я помню высказывания разных людей на эту тему. Я видел взгляды, которыми смотрят на представителей этой профессии, о которой мы говорим. И поверьте, что все эти мнения совпадают с моим.

– Да? А ты помнишь свое мнение?

– Конечно! Над ними смеются – это мое мнение.

– Верно, а еще ты сочувствуешь им по этому поводу. А ты не побоялся бы заговорить с кем-то из них на глазах своих знакомых – так, чтобы вас обоих могли принять за приятелей? То есть ты выглядел бы «другом ассенизатора».

– Побоялся бы, разумеется!

– Поэтому, проходя мимо них, ты стараешься скривить рот в усмешке, чтобы, не дай Бог, тебя не заподозрили в сочувствии людям этой неблагодарной профессии. Ведь тогда ты покажешься слабым! Так?

– Так, – признал Го.

– И почему же все так происходит?

– Как раз по той причине, которую вы назвали, – я боюсь показать свою слабость.

– Так может быть, и другие люди тоже боятся этого?

– Может быть.

– Я хочу напомнить тебе, что изначально все люди приходят в этот мир светлыми, сильными, великодушными и справедливыми.

– Знаете, когда я вспоминаю реальных ассенизаторов, то есть тех, которых видел в жизни, то все наши рассуждения теряют смысл. Я понимаю, что это просто пустые философствования… Нет, так сказать тоже было бы неверно, – остановил себя Го.

– Ты все еще достаточно сильно разделяешь то, что ты видишь в «обыденности», и то, что мы узнали о мире из наших бесед. Вот и все. Причина только в этом. Могу только еще раз повторить, что все твои страхи, опасения – все это лишь плод воздействия на тебя этого мира. Я имею в виду «обыденность». Какое значение ты будешь придавать им – вот что самое главное. Помнишь, как ты смог «увидеть» мое внимание?

– Да, помню.

– Тебе же нетрудно поверить в то, что увиденное тобой – это лишь модель, какая-то интерпретация полученной информации твоим мозгом?

– Да, это достаточно просто.

– Это потому, что ты в первый раз столкнулся с таким явлением. У тебя нет в «обыденности» ничего достаточно схожего, чтобы объявить его «куском материального мира». Поэтому ты можешь рассуждать о нем достаточно здраво. И когда я говорю: «Это всего лишь информация, которую так предоставил тебе на рассмотрение твой разум» – ты понимаешь эту фразу именно так, как я говорю, – абсолютно буквально. Но если я тебе говорю: «Вот это дерево – лишь информация, какое-то совершенно смешное и почти бессмысленное отображение РЕАЛЬНОГО МИРА» – ты уже понимаешь меня совсем по-другому, так как начинаешь сравнивать мое утверждение со своей старой картиной мира. Которая, разумеется, неверна, – закончил Хо.