Бэрд Сполдинг - Путешествие на Восток - Утерянная предыстория «Жизни и учений Мастеров Дальнего Востока»

Профессор Сполдинг сидел в полном молчании, поскольку слова монаха затронули его до глубины души. От предрассудков его не осталось и следа, и он чувствовал себя на удивление взволнованным.

– Друг мой, – с улыбкой продолжил монах, – ни один святой не станет бахвалиться духовными достижениями. Это удел эгоистов, жаждущих славы и мирских почестей. О каком освобождении тут может идти речь, если они сами приковывают себя к званиям и заслугам? Всевышний даровал нам разум, чтобы мы могли ясно разобраться в происходящем. Взгляни на Бенарес с его сотнями храмов, тысячами сект и монахов. Каждый монах здесь хвалится тем, что именно его секта ближе всего к Творцу. Почему же ваша делегация так и не удовольствовалась теми открытиями, которые были сделаны за последние два года – притом что побывали вы в самых разных местах? Или ваша способность различать достигла такого уровня, что вы сходу отвергаете предрассудки и суеверия?

В « Гите » ясно сказано: «Каков учитель, таков и ученик. У настоящего мастера не может быть плохого ученика, а разумный ученик не примет бесчестного мастера». Это естественный закон, который неоднократно проверен на опыте. Человек прозорливый не станет якшаться с невежей. Знающий монах должен готовить себя к освобождению, а не думать о том, как бы набрать побольше учеников. Не его это дело – возводить пышные храмы и хвалиться результатами. Никогда не достигнет освобождения тот, кто привык выпячивать собственное эго. Используй рассудок и интуицию, чтобы отличить подобных людей от настоящих монахов. Если ты искренне стремишься к Истине , твое желание непременно осуществится. Однако достаточно разговоров – мне пора возвращаться домой.

– Увижусь ли я с вами снова? – спросил профессор Сполдинг. – Я даже не знаю вашего имени!

– Зови меня Брахманандой, – улыбнулся монах. Профессор молча наблюдал за монахом, пока тот не скрылся из вида. Над Гангом медленно сгущались сумерки.

Богатый англичанин Лоренс Кимейкерс много лет прожил в Бенаресе. Он владел рядом крупных компаний и прекрасно знал этот индийский город. Лоренс с радостью принял экспедицию в своем роскошном особняке на берегу Ганга.

После вежливого обмена любезностями профессор Аллен поинтересовался:

– Что вы думаете о так называемой тайной мудрости и тех фокусах, которые можно увидеть на рыночных площадях?

– В Индии и правда полно подобных трюкачей, – покачал головой Лоренс. – Однако под покровом того, что мы привыкли считать суеверным или сверхъестественным, таится порой глубочайший духовный смысл, доступный лишь избранным. Если вы хотите докопаться до него, нужно исследовать тщательно и всесторонне и не спешить с необдуманными выводами.

– И вы всерьез думаете, – рассмеялся профессор Оливерс, – что сидение на гвоздях или наигрывание на флейте с целью усыпить змею таит в себе сокровенный смысл?

– Все зависит от того, с какой точки зрения рассматривать эти представления, – пояснил Лоренс. – Европеец увидит в этом чистой воды фокусы. Но если отбросить привычные предрассудки, можно узнать много нового.

– Вы уже давно живете в Индии – стало быть, успели узнать много нового для себя? – саркастически поинтересовался профессор Аллен.

– Вы правы, – улыбнулся Лоренс. – Я успел научиться многому, и прежде всего – смирению. Без этого качества невозможно впитать новые, удивительные знания. Взгляните на стакан с водой, который я держу в руке. Он уже полон, и если я захочу добавить туда еще воды, она перельется через край. Лишь отлив предварительно часть воды, я смогу добавить в стакан новую. Также и со знаниями. Лишь тот, кто проникнется должным смирением и отбросит существующие предрассудки, сможет воспринять новую информацию. Вы хотите изучить тайную мудрость Индии, однако не желаете расстаться с предубеждениями и смотрите на все индийское сверху вниз. Такой подход ничем не отличается от стакана, до краев наполненного водой. Как же вы хотите добавить в стакан что-то еще?

В комнате воцарилась тишина, поскольку откровенное высказывание Лоренса не могло не задеть членов делегации. Что ни говори, они были наиболее известными учеными Британской королевской семьи и пользовались у себя на родине неизменным почетом.

Профессор Мортимер, желая смягчить возникшую неловкость, указал на загадочное изображение, висевшее на стене, и поинтересовался: