Майстер Шварцзихтиг - Метафизика сталкеров. Трансцендентализм террора

"Субъект агрессии, т. е. существо, которое совершает агрессивное нападение на другого (на объект агрессии), стремится за счет такого действия расширить свои собственные границы, укрепить, усовершенствовать, восполнить свою природу" [2] Дугин А. Г. "Тамплиеры пролетариата", "Субъект без границ". . И то, что это "восполнение своей природы" происходит за счёт других людей, само собой разумеется: в сегодняшнем мире пустоты (в смысле – незанятого пространства) практически не существует – ни территориальной, ни социальной, ни даже духовной – все "занято", все участки "застолблены", везде чья-нибудь метка да стоит, – поэтому расширение границ и, стало быть, увеличение свободы субъекта агрессии может быть осуществлено только за счёт захвата, порабощения, ущемления территории объекта агрессии. Границу (в том числе и в переносном смысле этого слова) переходят для того, чтобы найти за ней то, чего нет внутри периметра границы. Так было всегда.

С метафизической (традиционалистской) точки зрения сама по себе агрессия, естественно, не может являться лишь "актом проявления насилия":

"Традиция рассматривала сам факт существования границ как выражение неполноты космоса относительно его Причины, которая мыслилась как нечто Абсолютное, Единое и лежащее по ту сторону всех пределов. Следовательно, стремление к расширению своего существования, к экзистенциальной экспансии, к «нарушению границ» (по-латыни – transcendere, «трансцендирование») виделось как глубинный импульс д в и ж е н и я к Б о ж е с т в е н н о м у, как отголосок заложенной в мире и существах мира т о с к и п о А б с о л ю т у" [3] Там же (разрядка Meister Schwarzsichtig). . (Также:

"Начало истины есть убеждение, что человеческая личность не только отрицательно безусловна (что есть факт), т. е. она не хочет и н е м о ж е т у д о в л е т в о р и т ь с я н и к а к и м у с л о в н ы м о г р а н и ч е н н ы м с о д е р ж а н и е м, но что человеческая личность может достигнуть и положительной безусловности, т. е. что она м о ж е т о б л а д а т ь в с е ц е л ы м с о д е р ж а н и е м, п о л н о т о ю б ы т и я, и что, следовательно, это безусловное содержание, эта полнота бытия не есть только фантазия, субъективный призрак, а настоящая, полная сил действительность" [4] Соловьев В. С. "Чтения о богочеловечестве", "Чтение второе" (разрядка Meister Schwarzsichtig). .) Таким образом, агрессия – это экстремистское "стремление к расширению своего существования", яростное освобождение от рабства стягивающих оков, это не что иное, как доведенное до крайности проявление метафизической тоски (тоски Падших Ангелов) по чему-то великому и первозданному – по тому, чего некогда бесповоротно лишились, но надеются вернуть. И в е р н у т ь л ю б о й ц е н о й.

"Благородный человек ... грехов не совершает: действуя, он может до основания сокрушить любой закон, любой естественный порядок и даже все нормы нравственности, но как раз этими его действиями и очерчен высший магический круг усилий, создающих новый мир на развалинах свергнутого. ... При героическом стремлении отдельной личности ко всеобщему началу, при попытке перешагнуть через границы индивидуальности и с т а т ь д л я с е б я с а м о й е д и н ы м в с е м и р н ы м с у щ е с т в о м, она на себе испытывает изначально затаившееся в вещах противоречие, а именно: она грешит и страдает" [5] Ф. Ницше "Рождение трагедии из духа музыки" (разрядка Meister Schwarzsichtig). .

Страдания – это неизбежные спутники тоски, которые заставляют истекать кровью каменное, ледяное сердце [6] Со своих позиций Соловьев объясняет страдание следующим образом: "...Если эгоизм, то есть стремление поставить своё исключительное я на место всего, или упразднить всё собою, есть зло по преимуществу (нравственное зло), то роковая невозможность действительно осуществить эгоизм, т. е. невозможность, оставаясь в своей исключительности, быть действительно всем, есть коренное с т р а д а н и е, к которому все остальные страдания относятся как частные случаи к общему закону. ... Таким образом, страдание, составляющее один из характеристических признаков природного бытия, является лишь как необходимое следствие нравственного зла", – "Чтение о богочеловечестве", "Чтение девятое" (разрядка автора). . Эту метафизическую тоску, заставляющую "благородного человека" буквально "рвать и метать", можно определить и как метафизический голод, метафизическую жажду – именно подобными словами Алигьери Данте обозначал страстное желание Сакрального, голод и жажда – излюбленные слова "проклятого" Артюра Рембо [7] См. Гуго Фридрих "Рембо" (альманах "Конец света"). . А, как известно, когда человека охватывает тотальный голод, тотальная жажда – он не гнушается н и к а к и м и способами и путями, чтобы удовлетворить их. Или хотя бы чуть-чуть приглушить.