Мэнли Холл - Адепты. Эзотерическая традиция Запада

Как и следовало ожидать, невероятно размножились абсурдные идеи, пышным цветом расцветавшие на торжествующем невежестве; однако все эти паразитические культы, не имевшие корней в благодатной почве, были хотя и весьма привлекательными, но совершенно бесполезными. Более экс

центричные оказались недолговечными, а если и выжили, то исключительно за счет легковерных поклонников. Гражданам XIX столетия, в сущности достались в наследство принципы и взгляды политических обществ XVIII века. Эпоха Разума утвердила права человека, а на долю образования выпало обеспечить надлежащий механизм, необходимый для их защиты. Демократия стала реальностью, но реальностью недостаточной. Теорию свободы еще способны были сохранить тайные общества, но осуществление свободы на практике требовало объединения просвещенных людей, преданных высочайшим нравственным идеалам.

Самым надежным критерием при оценке эзотерических объединений того времени, несомненно, является принятая ими на себя мера ответственности за Великий План. Цель прогресса обычно заключается не в развитии отдельной личности, а в развертывании всемирного проекта. Настоящие эзотерические школы по-прежнему трудятся над созданием мирового содружества. План остается утопией, а ученика, продвигающегося по ступеням узаконенной системы посвящения, готовят не к личному освобождению, а к превращению его в инструмент для освобождения его же собратьев. В той секте, где религиозные побуждения носят личный и эгоистический характер или посвященного всячески поощряют заниматься собственным развитием, не обращая внимания на других, что-то явно не в порядке с проводимой там политикой. И тем не менее в современной литературе метафизического направления развитие крайне редко рассматривается как некая обязанность. Читателя подталкивают к изучению мистических систем или к вступлению в организации, претендующие на обладание исключительными знаниями, в надежде, что он овладеет искусством достижения более высокого положения.

И там, где подобные цели ставятся с намерением увлечь легковерных, люди, чистые умом и сердцем, имеют право на сомнение.

Старые тайные общества остаются тем же, чем они были всегда, а именно хранителями высших убеждений, которые ныне придают особое значение справедливому пользованию привилегиями. Образование можно получить в школах и университетах, но просвещенность должна по-прежнему являться следствием внутреннего развития. Без надлежащей разработки собственных метафизических ресурсов индивидуум не способен защитить свои вещественные права и привилегии. Прогресс общества всегда требует, чтобы человек как личность опережал ин- статуты, которые он создает. Когда лидерство переходит к внешним предприятиям, личность становится жертвой собственного замысла. Все это не соответствует Плану, и если положение не исправится, то реально существующее общество, обрушившись на индивидуума, погребет его под обломками его же собственных деяний.

С приходом и возвеличением материализма тайные общества скрылись из поля зрения непосвя- !ценных, причем отнюдь не при помощи ими же созданного сложного механизма, а просто по причине всеобщего неверия. Священным институтам уже не находилось места в умах, пораженных научным скептицизмом. Важность неосязаемых принципов в сравнении с вещественными целями и амбициями попросту игнорировалась. И только незначительное меньшинство, сохранившее верность высшему критерию ценностей, продолжало интересоваться неизбежным результатом. Для больший- ства же вполне хватало материального мира с его диковинами, чтобы занять все их время и интересы. А результат, как говорится, налицо. Возможно- ста человека в материальной сфере расширились,

■■■ ־ ■

но соответственно сузились его нравственные горизонты. Старинные противники ушли в прошлое. Церковь и государство лишились права калечить судьбу среднего человека. Исчезла необходимость бороться с феодальной деспотией или с порочными наклонностями правителей. Инквизиция перестала наводить ужас на общество, а теология была уже не в состоянии навязывать свои традиционные догмы повергнутым в прах мирянам. Однако тяготы, неизбежно обременявшие людей, изменились внешне, но не по сути. Авторитет науки занял место, освободившееся после ухода власти аристократии и теологии. И человеческий дух по-прежнему оказался вынужденным сражаться с нетерпимостью человеческого разума.