Оттоман Зар-Адушт Ханиш - Йога для укрепления спины и суставов [Современное руководство по древней египетской методике исцеления маздазнан

Мы проводим девять десятых нашей жизни, сражаясь с различными недугами. Мы гордимся своими знаниями, интеллектом, прогрессом, наукой, этикой – и устраиваем бурные перепалки по малейшему поводу. Мы называем себя христианами, часто говорим о своей вере в Бога и Его всемогущество, но когда католик рассказывает о чудодейственной силе святых мощей, просвещенный последователь Лютера лишь презрительно усмехается. С другой стороны, и папист, и протестант согласятся, что все языческие религии нечисты и мусульманские истории о паломниках, оставивших свои костыли в Мекке, – плод суеверной фантазии.

Мы обманываем даже самих себя, нам недостает логики и разума. Наши теории не имеют отношения к реальной жизни – это пустые бессмысленные слова, и они приносят нам лишь бесконечные раздоры. Какой позор для человечества! Будем же разумными, оставим бесполезные занятия и споры о предметах, которые не имеют к нам никакого отношения. Если наши чувства еще недостаточно развиты, давайте для начала понаблюдаем за природой. Постараемся выяснить, какое место мы бессознательно занимаем среди ее проявлений.

Если у нас есть творческая сила, найдется и сила поддерживающая; существуют средства, с помощью которых мы сможем сохранять связь с миром, отыскав свое истинное место в беспредельном пространстве. Мы выделяем себя среди остальных предметов, обладаем независимой волей и характером, но одновременно принадлежим коллективу. Поэтому мы наделены всеми силами целого, хотя и составляем лишь малую его часть. Иными словами, человек, являясь космосом, наделен космическими качествами. Но эта истина становится для нас реальностью лишь настолько, насколько мы ее осознаем. Зачем же бродить кривыми путями гипотез и спекуляций, когда счастье так близко, прямо в наших руках?

Как уже говорилось, у человека всего двенадцать чувств. Это аксиома, и ее нужно просто принять как отправную точку. Так музыкант говорит, что в хроматической гамме двенадцать полутонов, мажорная гамма состоит из двух полных тонов и одного полутона плюс три полных тона и один полутон – итого пять полных и два полутона, или двенадцать полутонов; тринадцатая нота является первой в октаве и называется тонической, или основной. Минорную мелодическую гамму составляют:

1-0.5-1-1-1-1-0.5 тонов (восходящая)

и 1-1-0.5-1-1-0.5–1 тонов (нисходящая),

а минорную гармоническую:

1-0.5-1-1-0.5–1.5-0.5 тонов (восходящая)

и 0.5–1.5-0.5-1-1-0.5–1 тонов (нисходящая).

Таковы три подразделения двенадцати полутонов октавы на семь ступеней; есть и другие.

Изучать нотную грамоту начинают с простых тональностей, затем переходят к более сложным, содержащим множество бемолей и диезов, и лишь после этого постигают гармонию.

Мы должны усвоить простые и понятные вещи, прежде чем приблизиться к сферам, которые лежат за пределами нашего понимания. Хотя чувства независимы друг от друга, они вступают между собой в определенные отношения и объединяются в общее, коллективное чувство – подобно тому как из сочетания тональностей возникает гармония.

В частности, когда мы сосредоточиваемся, наши чувства соединяются в здравый смысл [9] Sens commun, по-французски «здравый смысл», буквально означает «общее чувство». – Прим. перев. . Чтобы реально достичь этого, нужно знать все двенадцать чувств, их действия и взаимоотношения. Чаще мы обнаруживаем у себя не двенадцать, а только семь чувств. Некоторые обходятся пятью, иные тремя, большинство же и вовсе лишено чувств – точнее говоря, не пользуются ими. На самом деле люди совершенно не умеют пользоваться своими чувствами. Каждый человек имеет в своем распоряжении инструменты, с помощью которых может стать совершенным существом, – но он даже не подозревает об этом. Некоторые любят рассуждать о высшем и низшем, но сами не способны сделать ни шагу вперед – и вместо того чтобы использовать свои возможности, пытаются достичь невозможного. Такие люди считают себя мудрецами, но не могут доказать этого на практике.

Вот почему они, несмотря на обширные познания, начинают деградировать, вредят себе и мешают другим.

Какая разница между тем, кто пытается всучить прохожим какое-то барахло за тысячу франков, и тем, кто останавливает человека в узком переулке, говоря: «Я готов позаботиться о смысле вашей жизни, мсье, только отдайте мне ваш кошелек!» Чем отличается судья, который берет с вас двести франков за сомнительную процедуру, от священника, который требует ту же сумму за чтение мессы над покойником? Как отделить справедливость от несправедливости в том случае, когда одна страна нападает на другую, чтобы освободить третью и потом навязать ей свое правительство? Есть ли разница между шайкой грабителей-курдов, совершивших набег на бедное мусульманское селение, и великой державой, чьи войска оккупировали маленькое беззащитное государство? Чем отличаются торговец, который выдает дешевую ткань за шелк, и обычный мелкий воришка; цыган, требующий выкупа за украденного ребенка, – и породистый шалопай, который получает красавицу с приличным состоянием в обмен на свой бессмысленный титул; женщина, которая выходит замуж ради богатства и высокого положения в обществе, – и уличная проститутка?