Дмитрий Таболкин - Сонник

Одной молодой женщине, отрезанной от всего света благодаря уходу за своим тяжело больным ребенком, после счастливого окончания болезни снится большое общество, в котором находятся Альфонс Додэ, Поль Бурже, Марсель Прево и др.; все они чрезвычайно к ней любезны, и она превосходно проводит время. Писатели во сне очень похожи на свои портреты, которые ей пришлось видеть. За исключением Прево – она его портрета не знает, и он напоминает ей человека, который накануне дезинфицировал комнату больного и который был первым посетителем ее дома после долгого времени. Сновидение это можно объяснить очень просто: «Пора уже немного развлечься, довольно этих забот и мучений!»

Этих примеров, быть может, достаточно, чтобы показать, что очень часто и при всевозможных условиях можно найти сновидения с чрезвычайно ярко выраженным осуществлением желаний. Это по большей части короткие и простые сновидения, резко отличающиеся от спутанных и продолжительных, главным образом, обращающих на себя внимание исследователей. Однако такие простые сновидения заслуживают несколько более подробного рассмотрения. Наипростейшая форма сновидений должна была бы быть, казалось, наиболее распространенной среди детей, психическая деятельность которых, безусловно, менее сложна, чем взрослых. Детская психология призвана, на мой взгляд, оказывать психологии взрослых аналогичные услуги, как изучение строения и развития низших животных – изучению структуры высших. До сих пор, однако, к сожалению, детская психология в этом смысле не была в достаточной мере использована.

Сновидения маленьких детей представляют собой очень часто явные осуществления желаний и поэтому в противоположность сновидениям взрослых почти совершенно неинтересны. Они не содержат никаких трудно разрешимых загадок, но, безусловно, чрезвычайно ценны как доказательство того, что сновидение по самой своей сущности представляет собой осуществление желаний. Я приведу здесь несколько сновидений, виденных моими собственными детьми.

Прогулке в красивый Галлыптадт летом 1896 года я обязан двум сновидениям, виденным – одно моей, тогда восьмилетней, дочерью, другое – пятилетним сыном. Предварительно я должен заметить, что мы в это лето жили в Аусзее, откуда в хорошую погоду нам открывался превосходнейший вид на Дахштейн. Дети очень часто смотрели на него в подзорную трубу. Перед прогулкой я рассказывал детям, что Галлыптадт лежит у подножия Дахштейна. Прогулке они радовались. Из Галлыптадта мы прошли в Эшернталь, которая понравилась детям. Только один мой пятилетний сын стал вдруг капризничать, как только мы увидели гору, и тотчас же спросил: это Дахштейн? Я должен был ответить: нет. Повторив несколько раз этот вопрос, он замолчал, недовольный. К водопаду он совсем отказался идти. Я подумал, что он устал. На следующее утро он пришел ко мне с сияющим видом и заявил: сегодня ночью мне снилось, что я был на Дахштейне. Я понял его: он ожидал, что мы по дороге в Галлыптадт увидим гору, о которой дети так много слышали. Когда он затем понял, что горы он не увидит и ему придется удовлетвориться небольшим холмом и водопадом, он испытал разочарование. Сновидение вознаградило его за это. Я стал его расспрашивать о подробностях сновидения. Но он сообщил мне очень мало. «Туда нужно идти 6 часов», – сказал он только.

Во время этой прогулки у моей восьмилетней дочери появилось желание, которое тоже было удовлетворено сновидением. Мы взяли с собой в Галлыптадт двенадцатилетнего сына наших соседей, завоевавшего, как мне казалось, все симпатии маленькой девочки. На следующее утро она мне рассказала следующее сновидение: «Представь себе, мне снилось, что Эмиль – мой брат, что он говорит вам «папа и мама» и спит вместе с нами в большой комнате. В комнату вдруг вошла мама и бросила нам под постели целую горсть шоколадных конфет в синих и зеленых бумажках». – Братья ее заявили, что ей снилась чепуха, девочка же интересовалась своим сновидением и соглашалась с тем, что то, что ей приснилось про Эмиля, действительно ерунда, но это не касается шоколадных конфет. Мне самому последнее показалось непонятным. Но жена дала мне по этому поводу разъяснение. По дороге с вокзала домой дети остановились перед автоматом и попросили маму опустить монету, чтобы получить шоколад. Мать, однако, нашла, что этот день и так был достаточно богат осуществлениями желаний, и предоставила это желание сновидению. Я на сцену эту не обратил внимания. Другую часть сновидения, отвергнутую даже самой дочерью, я понял без всяких комментариев. Я сам слыхал, как маленький Эмиль по дороге говорил детям, что надо подождать папу и маму. Эту случайную фразу сновидение девочки превратило в «усыновление». Почему шоколадные конфеты были брошены под постели, этого объяснить без расспросов ребенка было, конечно, невозможно.