Дональд Уильямс - Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды

Посмотрим теперь на то, как бессознательное ведет Карлоса сквозь его переживание пейота. Это переживание включает затрудненность в речи, восприятие светящейся воды и игривую возню с собакой. Прежде всего, речевая трудность возникает в результате самой непосредственности переживания; разговор — один из сознательных инструментов, который Карлос использует на всем этапе своего ученичества, чтобы избежать бессознательного. Поэтому первое, что делает Мескалито, — он закрывает путь такому избеганию. Карлос вынужден остаться со своим внутренним переживанием, вместо того, чтобы излить его в разговоре.

В этом первом воздействии Мескалито на Карлоса есть послание многим из нас, поскольку мы сохраняем устойчивую тенденцию уходить в сторону от переживания самих себя, а именно, мы немедленно начинаем говорить о, а не с тем, что мы чувствуем. Как ни странно, это стремление уходить в сторону в Америке усиливается акцентом на «касательство». Этот акцент ведет нас к тому, что, уделяя слишком много внимания другому человеку, мы жертвуем своим собственным переживанием. Бессознательное часто компенсирует эту сознательную тенденцию автономным поведением, уводящим от соприкосновения, примером чему является избегание зрительного контакта, закрывания глаз, сухость, неприветливость во взгляде, позевывание. В терапии такое поведение часто и по-глупому истолковывается как сопротивление; часто это спонтанная попытка поддержать самоощущение или уйти глубже в свои переживания, чем рисковать их потерей в попытке установить такое касательство.

Восприятие Карлосом светящейся воды и игра с Мескалито обращает его внимание на подвижность, в которой он нуждается в своей повседневной жизни. Мескалито уводит Карлоса от его оцепенелости и открывает ему игривость, спонтанность и теплоту инстинктивного контакта. Проблема, о которой говорит Мескалито, — это то отчаяние, с которым просыпается Карлос. Мескалито ведет Карлоса к переживанию удовольствия и наполненности, которых ему недостает в сознательной жизни.

Поскольку дон Хуан видит, что Мескалито отметил Карлоса как «избранного», он начинает знакомить его с более трудными ступенями знания. Он пытается стряхнуть с Карлоса некоторые из его привычек, используя "Чертову Травку" и "Маленький Дымок".

В самом конце августа 1961 года дон Хуан познакомил Карлоса с "Чертовой Травкой" (Jimson Weed). [80] Он называет Чертову Травку «союзницей», ведущей человека к силе. Различные части этой травы могут быть использованы, соответственно, для лечения болезней, чтобы сводить людей с ума, для восстановления жизненных сил, увеличения выносливости, возбуждения желаний, страсти или для предсказания будущего. Только одна доля Чертовой Травки, семена, укрепляет сердце, три другие доли служат различным целям силы.

Как мы видели в случае с Мескалито и пейотом, существует психический фактор, проектируемый на Чертову Травку. Специфическая природа измененного состояния сознания, вызываемая этой Чертовой Травкой, побуждает к проекции женской фигуры мужчинами и мужской фигуры женщинами. Поэтому для Карлоса Чертова Травка выглядит отчасти, как женщина. А для женщины Чертова Травка будет вести себя скорее как мужчина.

Такие архетипические комплексы Юнг называет анима и анимус. На основе общей или архетипической человеческой тенденции и на базе первичного опыта все мы формируем вполне бессознательно образ противоположного пола. Анима есть образ женщины в психологии мужчины, а анимус — образ мужчины в женской психологии. У всех нас есть опыт Чертовой Травки или анимы-анимуса. Но обычно мы не осознаем свои переживания, поскольку проявляем мало объективности в своих настроениях, эмоциях, мнениях и вдохновении, которые в действительности берут свое начало в этом внутреннем «другом», относящимся к противоположному полу.

Каким же образом мы оказываемся пойманными в сети Чертовой Травки, и как поступить, чтобы сделать ее своей союзницей?

Давайте вначале рассмотрим переживание анимы. Вообразим мужчину, встретившего на вечеринке женщину. Есть нечто в том, как она выглядит, говорит и двигается, что очаровывает его. Он подходит к ней в возбуждении и с некоторым страхом. У них есть возможность лишь краткой беседы, но по прошествии уже многих дней он никак не может избавиться от ее образа в своем сознании. Он чувствует, что будто бы знал ее всегда; возможно, думает он, она есть его истинный душевный друг. Он встретил аниму, Чертову Травку. Что-то в этой женщине вызвало проекцию мужского образа того, что есть женщина, а поскольку он почти ничего о ней не знал, ничто и не могло препятствовать такой проекции.