Написано во Франкфурте-на-Майне,
в Августе месяце 1617 г.
Человек, мой благосклонный читатель, вполне может быть назван в данном контексте компендиумом вселенной, которому судьба предназначила прожить три жизни, а именно: растительную в материнской утробе, где он развивается почти во всем подобно растению; чувственную жизнь, то есть жизнь в этом мире, где большей частью он следует своим чувствам, как и все остальные животные, от которых он отличается лишь благодаря своему интеллекту, хотя и пользуется им несовершенно; и, наконец, разумную жизнь, в другом мире, принадлежащем Богу, сопровождаемый гениями добрых Ангелов. В настоящей жизни, чем ближе он приближается к божественной природе, тем больше он испытывает радость и находит удовольствие, исследуя вещи при помощи ума — вещи тонкие, чудесные и редкие. И напротив, тот, кто склоняется к животному началу, понимает такие вещи гораздо меньше, и ограничен чувственным восприятием. Мы можем наблюдать примеры и тех, и других: к первым относятся люди более образованные, посвятившие себя изящным искусствам и наукам; ко вторым можно отнести то подавляющее большинство людей, отдающихся телесным удовольствиям, похоти, обжорству, показной роскоши, и тому подобным вещам.
Что же касается развития интеллекта, Бог сокрыл бесчисленные тайны в природе, которые подобно огню, полученному от кремниевой искры, могут быть выделены и применены в различнейших науках и искусствах. Секреты Химии не последние среди них, а скорее первые и наиболее ценные после изучения божественной природы; но только не в руках странствующих обманщиков и псевдо-химических шарлатанов (которые в этом вопросе напоминают осла, пытающегося играть на лире, такие же далекие от подлинной доктрины и цели), а когда ими обладают истинные мастера, просвещенные и рожденные для изучения тех вещей, каковые являются наиболее тонкими, и в то же время величественными, священными, редкими и сокровенными, познать которые можно скорее умом, чем чувствами, скорее путем глубокого размышления после прочтения книг различных авторов, сравнивая их между собой и с трудами природы, чем чувственными действиями или практическими экспериментами, каковые никуда не приведут без знания Теории.
Среди интеллектуальных занятий подобного рода, следующими необходимо отметить те, которые имеют дело с видимыми и слышимыми объектами, а именно Оптику, или перспективу, и рисование, называемое беззвучной Поэзией, точно так же, как в свою очередь букву называют говорящей картинкой; также Музыку, как вокальную, так и инструментальную, которой древние Философы настолько усердно занимались, что считали невеждой всякого, кто не мог ничего исполнить на лире во время праздника, или спеть, держа в руках миртовую ветвь, как нам свидетельствует Фемистокл. Сократ был музыкально образован, и Платон также, причем последний утверждал, что никто не может достичь гармонии, если не получает наслаждение от гармонии Музыки. Наиболее знаменит в этом отношении Пифагор, о котором говорят, что он использовал музыкальные симфонии по утрам и вечерам, чтобы укреплять дух своих учеников. Да, Музыка обладает той особенной силой, которая возбуждает и успокаивает страсти, в соответствии с различным музыкальным ладом; так, Фригийский лад был объявлен греками воинственным, потому что он призывает к войне и битве, и обладает определенной способностью поднимать дух солдат: вместо него сейчас используется Ионийский лад, который ранее считался лирическим (каковым мы сейчас называем Фригийский), из чего можно предположить, что лады сменяют один другой. Утверждается, что Тимофей Милетский, используя Фригийский лад, помог Александру Великому достичь большего мастерства и твердости духа в ратном деле, как Цицерон указывает в De Legibus 2. Терпандер с острова Лесбос воспользовался Ионийским ладом, когда предстал перед судом Спартанцев, оглушенный криками негодования, и так смог успокоить их дух своей песней, что они стали дружелюбны и спокойны. С тех пор певцы Лесбоса всегда выходили перед началом Спартанского суда.
Фабий сказал о музыке: «Музыка есть достойное и похвальное занятие, наиболее приличествующее людям ученым и свободомыслящим.» Таким образом, чтобы представить все это единым целым, и объединить все три объекта для наиболее одухотворенных чувств, а именно для зрения, слуха, и собственно ума, и дать возможность душе охватить все это одновременно, мы соединили Оптику с Музыкой и с интеллектуальным смыслом в виде избранных химических эмблем для слушания и наблюдения, соответствующих этой науке. Если же воспользоваться другими искусствами для создания эмблем или поучений, или изображения вещей вроде тайн природы, это бы не соответствовало их возможностям и целям, так как они стремятся быть, как и должно им быть, понятными для всех. Химия же не такова, она как целомудренная дева за гратами, как Диана, которую нельзя увидеть иначе как, как скрытой под разноцветной вуалью, по причине, совершенно очевидной. Четые вещи заключены одновременно и связаны навсегда в этой книге, предназначенные исключительно для твоей пользы: поэтическая аллегория; вымысел художественный и эмблематический, выгравированный на «Венере» или меди не без изящества; наиболее глубокие тайны Химии, предназначенные для интеллектуального исследования; и, наконец, музыкальные миниатюры. Чем в большей степени средства эти воздействуют на разум, а не на чувства, тем больше от них пользы и полнее результат: хотя, конечно, же, чувства первыми поверяют их, но затем, несомненно, они должны направить их к разуму, подобно воротам. Сказано, что нет ничего такого интеллектуального, что не вошло бы в нас через один из органов чувств, поскольку разум новорожденного подобен чистому листу, на котром еще ничего не написано, но может быть написано что угодно при помощи чувства, как при помощи пера. Есть также поговорка: «Никто не желает того, что ему не известно,» потому что все необходимо познать интеллектом, привести к нему, как к судье и повелителю, после того, как чувства восприняли это подобно исследователям и посыльным, подобно стражникам, охраняющим врата города.
Читать дальше