Алекс Гонсалес - Веселое искусство смерти. Живой Мультиверсум

Начальнику было около сорока лет, но выглядел он значительно старше. Бледное лицо, давно позабывшее про солнечный свет, глубокие залысины над высоким лбом, темные круги вокруг глаз и прочие следы многолетнего напряжения и бессонных ночей — все выдавало кабинетного бойца невидимого фронта. Причем, судя по всему, с фронта пришло сообщение о проигрыше очередного сражения.

— Свободны! — резко сказал, почти выкрикнул он своим незадачливым подчиненным.

Когда те торопливо, едва не столкнувшись в дверях, вышли, он произнес чуть слышно, бессмысленно глядя на большую карту мира, висящую напротив стола, на обшитой темным деревом стене кабинета: — И где мне прикажете теперь его искать?!..

Словно бы в ответ на эти слова раздался легкий шелест, и карта, вместе с частью стены, отъехала в сторону, открыв замаскированный проход.

Из сумрака появились две невысокие, почти детские, фигуры. Существа (стоило им шевельнуться, и стало ясно, что это не люди) были одеты в одинаковые темно-серые спортивные куртки с капюшонами, тень от которых полностью скрадывала черты лиц.

— Где мне теперь искать Артефакт?..— произнес человек за столом, нисколько не удивленный появлением существ, более того, обращаясь именно к ним.

— Магистр, вы должны были сразу поручить это нам. Теперь единственный шанс, который у нас остался — искать самого Хранителя.

В звуках, исходивших от существ, человеческого было еще меньше, чем в их внешности. Голоса их звучали, словно сквозь шорох и треск старой виниловой пластинки, прокрученной задом наперед на стареньком проигрывателе неумелыми руками доморощенного диджея.

— Вы знаете, где его искать? Вы же его и потеряли в перуанских джунглях!

— Это был ложный след. Вопреки ожиданиям, он не пошел искать локализацию Хвоста, чтобы воспользоваться Артефактом.

— Ну и где же он тогда, по-вашему?

— Михаил Гриневский на территории США.

— Вы хотите сказать, что он у Озера?!..

— Нет, там его не было. Он где-то на Юго-Западе.

Где-то на Юго-Западе США,

середина 90-х годов ХХ века

...Они стали встречаться — но уже не как старые школьные друзья. В это лето Джейн порой по несколько дней не возвращалась домой, живя у Адама — в старом особняке на окраине города. Хотя, когда подруги, хихикая, спрашивали ее, помолвлены ли они, о дате свадьбы, о жизненных перспективах, она лишь загадочно, несколько хищно, улыбалась и пожимала плечами. Глупые курицы! Они и не догадывались об истинных причинах ее близости с Адамом.

Собственно и близости-то в общепринятом смысле не было.

А что было?

Игра в охотника и жертву, в которой роли раз от раза менялись.

Адам, которого она вроде бы знала давным-давно, вдруг оказался почти неразрешимой загадкой для Джейн, но от этого только возрастал ее азарт. Она оправилась от замешательства первых мгновений своего открытия, и теперь ее уверенность в скорой победе росла с каждым днем.

Наконец день торжества настал.

Волны лизали причал и борт лодки. Чайка, прочертив крылом невидимый знак с резким росчерком на конце, унеслась в сторону надвигающихся сумерек. Рыбачьи баркасы, прогулочные катера и яхты возвращались в бухту.

«...Позволь пройти!» — еще звучало в ушах молодого человека. Недоумение и замешательство сменились яростью: «Ложь! Всюду ложь. Чертова кукла!!! Я любил ее. Любил с детства — любил так, как никогда и никого до нее. И — я знаю точно — после нее!»

Подобрав подол платья и увернувшись от неловкого движения руки Адама, пытавшейся то ли удержать ее, то ли поддержать, то ли ударить, Джейн шагнула на ступеньки пирса и, резко развернувшись, словно давешняя чайка, исчезла где-то за пределами его сумеречного восприятия.

«А ведь она такая же, как все. Стерва. Дождалась безопасного берега и сбежала. Пока мы были в море, как мастерски она скрывала страх и презрение — нет, ненависть! За эти годы она научилась играть со мной. Хитрая стерва! Она стала еще хитрее за время учебы в университете... Но как долго она ждала подходящего момента!.. И вот — позволила мне вывернуться наизнанку. Потом, скромно потупив глаза (словно героиня мыльного сериала!), с фальшивой улыбкой молча поворошила кончиком туфельки сияющие драгоценности моей души, представившиеся ей, вероятно, чем-то вроде окаменевших экскрементов безобразного ящера, сдохшего миллионы лет назад... и ушла... ушла... ушла!»

Ярость и отчаяние не имели выхода.

«Что толку бить кулаком по камню или дереву? Быть может, подраться, столкнуть кого-нибудь с пирса? Но вряд ли телесные травмы, даже нанесенные другому человеку, ускорят лечение кровоточащих ран в душе. Напиться! Но алкоголь никогда не обладал для меня ни исцеляющей, ни разрушительной силой. Тут я разительно отличаюсь от отца... Был бы здесь Алекс! Но Алекс далеко... Или?.. Что это было в конце?.. Она и Алекс?..»