Джеймс Редфилд - Селестинские пророчества

– Но как?

– Это приходит само. Если я просто возьму и расскажу вам об этом, то ничего не выйдет. Может, у вас и будут сведения о каждом из откровений, но не будет самих откровений. Их предстоит обрести с вашим собственным жизненным опытом.

Не говоря ни слова, мы пристально смотрели друг на друга. Уил улыбнулся. Разговаривая с ним, я ощущал невероятный жизненный подъем.

– А почему вы отправляетесь за Девятым откровением именно сейчас?

– Время пришло. Я был в здешних местах проводником, знаю их и обладаю пониманием всех восьми откровений. Когда я стоял у окна, выходящего в проулок, и думал о Хосе, я уже принял решение еще раз отправиться на север. Девятое откровение там. Я знаю это. Человек я немолодой. К тому же мне было видение, что я уже нашел его и постиг сказанное в нем. Мне известно, что это самое важное откровение. Оно дает возможность более широко взглянуть на все остальные главы древней рукописи и раскрывает перед нами истинный смысл жизни.

У ил вдруг замолчал и посерьезнел:

– Я мог бы уйти на полчаса раньше, но меня не оставляло щемящее чувство чего-то не сделанного. – Он снова помолчал. – И как раз тогда я увидел вас.

Мы долго-долго смотрели друг на друга.

– Вы считаете, я должен ехать с вами? – спросил я.

– А как вам кажется?

– Не знаю, – неуверенно проговорил я. В голове пронеслось все мое путешествие в Перу: Чарлин, Добсон, а теперь вот Уил. Приехав сюда просто из любопытства, я нежданно-негаданно оказался в роли беглеца, которому приходится скрываться и который даже понятия не имеет, кто его преследователи. Но что самое странное, в эти минуты, вместо того чтобы, холодея от ужаса, пребывать в полной панике, я испытывал восторг. Мне следовало напрячь все свои умственные способности, чтобы найти путь домой. Я же, по сути дела, хотел одного – отправиться вместе с Уилом, что означало подвергать себя, вне сомнения, еще большей опасности.

Прикинув все за и против, я пришел к выводу, что выбирать мне, по существу, не приходится. После познания Второго откровения для меня стал невозможным возврат к прежним занятиям. Чтобы сохранить в себе новое знание, я должен был идти вперед.

– Ночь я проведу здесь, – сказал Уил. – Так что у вас есть время до утра, чтобы принять решение.

– Оно уже принято, – заявил я. – Я поеду с вами.

Энергия материи

Мы поднялись на рассвете и все утро ехали на восток практически в полном молчании. В самом начале пути Уил обмолвился, что мы двинемся прямо через Анды в район, который называется высокогорной сельвой и представляет собой покрытые лесами предгорья и плато. Больше Уил, не проронил ни слова.

Я пытался было задавать вопросы о его прошлом и о том, куда мы направляемся, но он вежливо уходил от них, сказав, что должен следить за дорогой. В конце концов я тоже погрузился в молчание, чтобы вволю полюбоваться пейзажами. С горных перевалов открывались потрясающие виды.

Около полудня, добравшись до последней из высившихся над нами горных цепей, мы сделали остановку на

53одном из перевалов. Перекусили бутербродами, не выходя из машины и глядя на простирающуюся перед нами безжизненную долину. На другой стороне вздымались холмы поменьше, покрытые зеленой растительностью. У ил сообщил, что мы заночуем в усадьбе Висьенте, старинном поместье XIX века, которое некогда принадлежало испанской католической церкви. Сейчас, пояснил он, его друг, владелец Висьенте, использует усадьбу как место для проведения деловых встреч и научных конференций.

После этого короткого объяснения мы тронулись в путь и в течение часа не сказали друг другу ни слова, пока не добрались до Висьенте. Въехав в поместье через большие каменные ворота со стальной решеткой, мы проследовали дальше на северо-восток вверх по узкой, усыпанной гравием дорожке. Я еще раз попробовал задать несколько наводящих вопросов о самом поместье и о том, почему мы приехали именно сюда, но Уил, как и прежде, отмахнулся от моих расспросов, только на этот раз без обиняков предложил мне полюбоваться окружающей природой.

Красота Висьенте пленила меня. Кругом раскинулись пастбища и сады во всем своем многоцветий. Трава казалась необыкновенно зеленой и сочной, она густым ковром покрывала землю даже под огромными дубами, которые росли на пастбище примерно через каждые тридцать метров. Чем-то эти великаны привлекали внимание, но чем именно – понять я не смог.

Примерно через милю дорога повернула на восток, и начался пологий подъем. На вершине холма располагался дом – обширное строение в колониальном стиле из рубленых бревен и серого камня. Как оказалось, в нем было не меньше пятидесяти номеров, а с южной стороны имелась просторная крытая веранда во всю длину дома. По периметру двора высилось еще несколько дубов-великанов. Еше там были клумбы с редкими растениями, а по краям дорожек росли цветы и папоротники такой красоты, что дух захватывало. На веранде и около дома у деревьев непринужденно разговаривали какие-то люди.