Дипак Чопра - Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

На экзаменах после подготовительных курсов я получил весьма достойные оценки, меня сразу взяли и в Военный медицинский колледж, и в Бенаресский индуистский университет. Однако мне больше всего хотелось учиться во Всеиндийском институте медицинских наук — он был и остается самым престижным высшим медицинским учебным заведением в стране. К сожалению, именно туда было труднее всего попасть. Каждый год набирали всего тридцать пять студентов, а заявлений подавали ни много ни мало десять тысяч. Приемная комиссия сначала отбирала девяносто абитуриентов на основании оценок, потом их вызывали на собеседование. Во время собеседования с доктором Кесвани, заведующим кафедрой анатомии, он спросил меня, почему я не хочу идти в колледж, где преподает мой прославленный отец.

– Он получил туда назначение как военный, — объяснил я. — У него не было выбора. А у меня есть, и я хочу учиться в вашем великолепном университете. Это современное учебное заведение, в штате много блестящих преподавателей, вот вы, например, и здесь дают современное представление о медицине. Многие преподаватели учились в Америке. — Я нарочно упомянул Америку, а не Англию. Доктор Кесвани считал, что последипломное образование в Америке гораздо лучше. А потом я добавил — так, на всякий случай: — Ну, еще мне нравится, что у вас новые здания и в вестибюле стоят теннисные столы.

– Значит, вам хочется играть в настольный теннис и изучать архитектуру? — с улыбкой съязвил доктор Кесвани.

Я бы с удовольствием похвастался, что был одним из первых в списке принятых, но на самом деле я оказался первым в листе ожидания: тридцать шестым номером. А номером первым во всей стране была очаровательная юная Амита Дешрай, которая раньше хотела работать в министерстве иностранных дел и дослужиться до посла. Но потом, подобно Дипаку, передумала и решила стать врачом.

К счастью, каждый год три-четыре абитуриента из тридцати пяти поступивших в престижный Всеиндийский институт забирали заявления, потому что получали стипендии в других медицинских учебных заведениях. В результате я все-таки попал, куда хотел.

Но даже тогда, чтобы я мог стать врачом, требовался парламентский закон. В то время во Всеиндийский институт брали только тех, кому на первое августа того года уже исполнилось семнадцать лет. А меня в начальной школе из первого класса перевели сразу в третий, потому что учителя и директор решили, что я очень смышленый; это называется «перепрыгнуть через класс». Так что по возрасту принять меня не могли, и мне надо было ждать еще почти два года, но отец поделился этой проблемой с одним своим больным, будущим президентом Индии Фахруддином Али Ахмедом. Тот потребовал, чтобы парламент изменил закон. По новому закону, который вступил в силу через двадцать один день, я проскочил в институт и стал самым юным студентом-медиком за всю его историю.

Учиться было нетрудно. Я вырос в медицинском мире, легко ориентировался и в терминах, и в инструментах. Все давалось мне сравнительно легко. В отличие от американских медицинских институтов, в Индии обучение строится на заучивании материала. Аналитического мышления почти не требуется — знай учи и повторяй наизусть. На подготовительных курсах нас вызывали к доске и заставляли рассказать всю таблицу Менделеева. Я ее до сих пор помню. Мы прибегали к всевозможным техникам запоминания. В медицинском институте мы зазубрили, что симптом болезни печени — сильное покраснение ладоней. Это называется ладонная эритема. Второй симптом — у пациента по всему телу, в основном на верхней части торса, появляются красные пятна, немного напоминающие паутину. Чтобы это запомнить, мы учили стишок, который я запомнил на всю жизнь, а придумал его доктор Бин из Бостона:

Дипак учился на два курса старше меня и показывал пример, следовать которому мне было очень трудно. На первом курсе он очень сердился на меня, потому что я не сидел взаперти в своей комнате за учебниками, а ходил в кино или торчал с приятелями в кофейнях и приходил домой затемно. К тому же мне по-прежнему нравились спортивные соревнования. Я несколько лет был лучшим игроком в крикет и в настольный теннис и получил много наград. А мой брат не раз и не два говорил маме, что горд моими спортивными достижениями, но очень беспокоится за достижения академические. Через некоторое время мама случайно встретила в банке того самого доктора Кесвани с кафедры анатомии. Он подошел к маме и спросил, как дела у ее сыновей.