Дипак Чопра - Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Мама окончила только среднюю школу, официального медицинского образования у нее не было, однако от отца она узнала о медицине довольно много и часто задавала очень дельные вопросы, на которые папа отвечал весьма подробно. Мама была дотошная. А это лекарство ты дал? А это учел? Что теперь будешь делать? Как анализы? Иногда ей даже удавалось самостоятельно поставить правильный диагноз.

Однажды за ужином отец был особенно озабочен одним сложным случаем.

– Мне тревожно за дочку той сестрички, — сказал он. «Сестричками» тогда называли медсестер. — Вдова, дочери тринадцать лет. Ты ее, наверное, встречал на праздниках, — добавил он, поглядев на меня в упор.

– Какие симптомы? — зажала мама свой обычный вопрос.

– Высокая температура и увеличенный лимфоузел, — ответил папа. — Надеюсь, это острый фарингит.

– Как бы не болезнь Ходжкина, — заметила мама. Папа обдумал ее слова.

– А знаешь, возможно, так и есть.

И в самом деле — позднее отец поставил девочке диагноз «лимфома Ходжкина». Мы несколько лет по вечерам следили за состоянием больной, но в конце концов она умерла.

Отец учил нас, что диагностика — искусство, требующее полной сосредоточенности. Диагноз редко бывает очевиден по одному-двум симптомам. Отец очень гордился своей способностью ставить диагнозы в трудных, зачастую даже загадочных случаях — и эту способность мы с Дипаком унаследовали. Отец часто рассказывал, как сдавал последний экзамен на членство в Королевской коллегии врачей.

– Это профессиональные больные, — говорил он. — Люди, страдающие самыми настоящими болезнями, иногда редкими, которым платят, чтобы они во время экзамена демонстрировали симптомы студентам. Когда мой пациент увидел, что его опрашивает врач-индиец, то сразу преисполнился враждебности. Это чувствовалось по его ответам. После обычного вежливого приветствия я начал собирать анамнез — историю болезни. И пациент не давал мне определенных ответов ни на один вопрос. За время пребывания в больнице у вас был кашель? «Может быть». Вы хорошо спите? «Иногда». После каждого ответа он поворачивался к больному на соседней койке и спрашивал у него: «Майк, я кашляю? Майк, я хорошо сплю?» А Майк отвечал «Может быть» или «Иногда». Добиться от него четкого ответа было невозможно.

Однако отец не просто слушал пациента, но внимательно высматривал, нет ли у него каких-то необычных проявлений. И заметил, что зрачки у пациента еле заметно дергаются туда-сюда — это называется нистагм. А еще он заметил, что у больного что-то не то с речью.

– Ну-ка скажите «Британская артиллерийская бригада», — попросил он.

Пациент повторил эту фразу, но словно бы по слогам — этот симптом называется «скандированная речь».

Тогда отец протянул пациенту ручку, которую держал в руке, и отметил у него так называемый интенционный тремор — дрожь в руках при попытке намеренно выполнить какое-то действие.

– Давно ли у вас рассеянный склероз? — уверенно спросил папа.

Дело в том, что у больных рассеянным склерозом наблюдается классическая триада симптомов — скандированная речь, интенционный тремор и нистагм. Лицо профессионального больного просветлело.

– Господи, доктор! — воскликнул он. — Вы один из немногих, кто поставил мне верный диагноз!

Он был под таким сильным впечатлением, что рассказал папе все вопросы, которые задают на последнем экзамене, и напомнил правильные ответы. Это помогло папе сдать экзамен с отличием, а для молодого индийского доктора в то время это было крайне редкое достижение.

В отличие от брата, я никогда по-настоящему не сомневался, что стану врачом, причем великим диагностом, как отец. В Индии есть самые разные медицинские институты — там учат и классической научной медицине, и аюрведической медицине, и унани (еще одной разновидности традиционной медицины), а при этом выпускники всех этих учебных заведений считаются полноправными врачами. А я, со своей стороны, интересовался исключительно так называемой современной медициной, научной, той самой, которую практиковал отец. Хотя я был убежден, что в других разновидностях медицины тоже есть определенный смысл, но мне казалось, что западная медицина предлагает пациентам самые разумные и обоснованные методы лечения. Для меня это и была настоящая медицина, именно так я и хотел лечить больных.

Система образования в Индии не такая, как в США. В Штатах студент сначала ходит в колледж, потом поступает в медицинский институт. В Индии нужно после средней школы пройти год подготовительных медицинских курсов, а после них идти прямо в институт. Я прошел подготовительные курсы в Университете Дели и подал документы в три медицинских института. Отец преподавал в Военном медицинском колледже в Пуне, а брат поступил во Всеиндийский институт медицинских наук в Дели, поэтому я и подал документы в оба этих учебных заведения, а заодно еще в Бенаресский индуистский университет.