Вадим Демчог - Играющий в пустоте. Великая печать

И это реальный страх!

Итак, именно из позиции «&», из позиции сноподобной фантазии разворачивается мифологическая реальность нашей фрактальной мандалы , то есть реальность как таковая, не заваленная ни в крайность отрицания всего ( нигилизм ), ни в крайность признания всего реальным ( материализм ). В итоге на этом тонком стыке двух измерений возникает игровой импульс , разворачивающий вокруг себя жестокое ритуально-мифологическое видение реальности. Видение гения!

Смотрите, как Моцарт рассуждает о смерти, примиряя себя с ней: «…Смерть – это истинная и конечная цель нашей жизни. За последние два года я столь близко познакомился с этим лучшим другом человека, что ее образ не только не несет для меня ничего ужасающего, но напротив, в нем все успокаивающее и утешительное. И я благодарю Господа за то, что даровал мне эту счастливую возможность познать смерть как ключ к нашему блаженству» [136].

Итак, в пробужденном сознании смерть выглядит вовсе не как страдание и насилие, а «как игра ярких и красочных потоков энергий, представляющих собой элементы общего узора вибрации, порождаемого Пустотой. Эта вибрирующая Пустота и есть суть мира» [137]. Так, человек достигший Самореализации , понимает, что убивать, как и умирать, некому, что смерти нет ; как нельзя утверждать и обратное! То есть на уровне роли смерть действительно реальна! Но на уровне актера она существует только как метафора , как символ, как сон, и с этой метафорой можно радостно играть, раскрашивая ее разными красками из потенциала зрительской палитры! На уровне же смотрящего пространства смерти нет, она пуста, или не что иное, как дарующее мощное наслаждение развлечение ! И только из этой позиции можно подступиться к третьему способу обретения защиты, к сияющей сквозь века величественной игре под названием трагедия !

Трагедия – это искусство созидания через предельно обостренный конфликт, разрушение и уничтожение! За разрешением трагического конфликта уже не может быть ничего, или, вернее, за ним снова – начало! Так, говоря словами Филипа Сидни [138], «трагедия вскрывает самые глубокие раны и обнажает скрытые язвы»! И о какой защите здесь можно говорить?

Само слово трагедия происходит от греческого tragos – «козел» и в буквальном переводе означает козлиная песнь , «но никто не знает точно, какое отношение к песне имеет козел (или козлы)» [139]. Лично мне нравится понимать эту формулу как прощальную песнь демона игры, перед тем как его демонизм будет преодолен за счет умело организованной алхимической процедуры. Алхимическая технология апеллирует к сжатию, за счет чего достигается высокая температура. Объект раскаляется добела, и в раскаленном состоянии его можно легко подвергать трансформации. Хороший пример того, о чем идет здесь речь, можно взять из космоса. Например, судьба той или иной звезды зависит от ее способности сопротивляться сжимающему действию силы тяжести, которая стремится к гравитационному коллапсу. «Когда у звезды еще есть „топливо“, то силе тяжести противостоит сила излучения, возникающего в результате ядерных реакций. Но как только „топливо“ иссякло, сила тяжести берет верх, и звезда коллапсирует в черную дыру». [140]Все это означает, что процесс сжатия необходимо контролировать, иначе можно пересжать , а это означает выворачивание объекта наизнанку , то есть превращение его в Черную Дыру . Так, именно через трагическую предельность мистерия трансформации демонического взгляда достигает своего пика, даруя человеку возможность «обрести себя в мифе» [141].

Так «Господь… из беспорядочного и непрерывного объединения людей в группы и вытекающих из этого страданий, из их невежества и нечистоты „выплавляет“ золото…» [142], и здесь я добавлю: самоосвобождения ! Так и именно здесь заканчивается битва Повелителя Игр с демоном игры за « оседлание энергии дракона ». И результатом этой «битвы» является тотальная трансформация демона игры в защитника , или демона-покровителя. Можно даже сказать, что энергия демона не превращается, а «переплавляется» или, лучше, – «перековывается» из одного состояния в другое. С этого момента больше нет того, кто разделяет Театр Реальности на объект и субъект , но есть мощные бесстрашие, радость и любовь, пульсирующие в каждом атоме играющего пространства! Так, сливаясь с тем, что более всего пугает нас, мы обретаем высшие состояния бесстрашия , радости и любви ! И здесь скрывается тотально важный момент, фактически цель всего алхимического процесса: трансформация двойственности в мощный элемент защиты! Трансформация двойственности в элемент покровительства игры!