Вадим Демчог - Играющий в пустоте. Великая печать

Итак, Вселенная – это «с невероятной виртуозностью фрагментированный фантом , проекция , голограмма . И если разделение частиц – это иллюзия, значит, на более глубоком уровне все предметы в мире бесконечно взаимосвязаны . Электроны в атомах углерода в нашем мозгу связаны с электронами каждого плавающего лосося, каждого стучащего сердца и каждой звезды, сияющей в небе» [73]. Одно из самых древних описаний этой модели находим в «Аватамсака-сутре»: «Сказано, что в небе Индры есть жемчужная сеть, устроенная так, что, если вы взглянете на одну жемчужину, вы увидите, как в ней отражаются все остальные, и если вы войдете в любое место внутри нее, вы услышите звон колокола, который звучит в любом месте сети и в любом месте в мире. Подобным образом любой человек и любой предмет в мире не просто обитает сам по себе, но включает любого другого человека и предмет и фактически на каком-то уровне является любым человеком и предметом» [74].

И что нам это дает?

О, это дает нам уникальную вещь – ключ к парадоксальности мира ! Взглянем, например, на самую знаменитую картину в мире – «Мону Лизу» Леонардо. Известно, что «по мере рассматривания картины выражение ее лица непрерывно меняется, как у живого человека. Даже в репродукции сохраняется это удивительное свойство, а воздействие луврского оригинала граничит с колдовскими чарами» [75]. Да Винчи сознательно искал возможность передать этот эффект живущего изображения , и результатом этого стремления явился парадокс улыбки его Джоконды. Технология этой тайны Леонардо описана им как метод «сфумато», основанный на создании размытых контуров и сгущающихся теней. Так родилась довольно изощренная форма игры, суть которой в овладении «двуплановым» (по терминологии Ю. М. Лотмана [76]), то есть бимодальным (сдвоенным, выходящим за пределы однозначности, разделенности на «да» и «нет») воздействием.

Спустя несколько столетий Илья Пригожин сформулирует переход к новой научной парадигме как «конец определенности» и провозгласит наступление «эпохи парадокса», утверждая, что «мозг человека существует вблизи неустойчивого, критического состояния» [77], что, собственно, и является сутью подлинного произведения искусства. Проецируя эту модель на себя, мы начинаем понимать, что можем смотреть на явление с разных точек зрения и благодаря этому видеть, что у нас, в сущности, нет и не может быть фиксированной личности. Мы – спектр всего того многообразия, какое возможно на дистанции между формой и играющим через нее Творческим Принципом [78]. То есть мы изначально – всё, и в нас есть всё! Вселенная – это бесконечное отзеркаливание ! Здесь всё отражается во всем!

Современная нейрология и квантовая механика, как и традиционная буддийская теория познания , отрицают существование единой личности линейного толка. Они говорят о том, что все «я» из множества возможных одинаково «реальны» и способны с полифоническим бесстыдством проявляться одновременно; что «кора головного мозга содержит отпечатки миллиардов образов из истории человека, человечества, всей органической жизни; что эти образы наполняют сознание со скоростью ста миллионов единиц в секунду (по данным нейрофизиологов)» [79]; что «все это приходит к существованию путем многократного деления изначально неделимого поля космического сознания» [80]; и поскольку во Вселенной все границы совершенно произвольны, у нас нет и не может быть фиксированной личности.

Другими словами: «Я не имею никакого другого „я“, кроме единства с вещами, о которых я знаю» [81], и вопрос здесь «сводится к тому, как растворить Вселенную вместе с сахаром в стакане чая. Если мы это умеем, мы никогда не соскучимся, и чем ближе мы приближаемся к этому умению, тем более интересными нам кажутся вещи» [82]. С этой точки зрения реальность – это суперголограмма , в которой прошлое, настоящее и будущее сущест вуют одновременно. «Например, можно представить, что голограмма – это матрица, дающая начало всему в мире, по меньшей мере, там есть любые элементарные частицы, существующие либо могущие существовать, – любая форма материи и энергии возможна, от снежинки до квазара, от синего кита до гамма-лучей. Это как бы вселенский супермаркет, в котором есть все» [83].

Еще раз: я не имею никакого другого «я», кроме единства с вещами, о которых знаю!

И это означает, что каждый из нас способен сворачивать и разворачивать Вселенные по своему усмотрению, точно так же как сворачиваются и разворачиваются миры в виртуально-компьютерной реальности, как «сворачивается и разворачивается в силу своей природы все существующее и несуществующее» [84]. Другими словами, можно сказать, что «большинство людей в своем редакторе реальности смотрят одну и ту же программу, называя ее – Моя Жизнь. Некоторым счастливцам везет, они обнаруживают, что программы можно переключать. Начав переключать программы, они обнаруживают, что всю жизнь до этого, смотрели какой-то один канал, например мелодраму, а есть еще канал „Культура“, спортивный канал и т. д. и т. п.» [85]. То есть, опять и опять возвращаясь к маэстро Лири – мы можем менять себя «так же легко, как переключать каналы в телевизоре». И это означает, что мы должны наконец понять: «Все идущее от нас, не является нами. Мы, физически и умственно, представляем собой множество Других » [86]. То же самое по-другому: «Познать себя – значит забыть себя. Забыть себя – значит пробудиться ко всему, что существует в мире…» [87]И это означает, что «Бог вступает только в равноправные партнерские отношения» [88]. И еще раз, в бимодальном стиле великого Леонардо: «…Когда Ничто становится Абсолютным Ничто , оно вновь становится Многим » [89]. Или словами ирландского барда Амайрджина: