Екатерина Гусейнова - Хрустальное сердце

Мать предложила ей сесть, а сама ушла на кухню, чтобы приготовить кофе. Им обеим нужно было прийти в себя, собраться с мыслями и успокоиться, прежде чем продолжить этот тяжелый разговор.

Мумирон, Гнилус и Величавый больше всего любили проводить свободное время возле особняка. Они всегда оставались незамеченными, так как, во-первых, людям было не до них, а во-вторых, размеры особняка-гиганта позволяли наблюдать за происходящим на расстоянии. Да и попадаться на глаза жителям Чистилища они не сильно желали, так как их целью было повеселиться от души, наблюдая за ничего не понимающими людишками.

Чаще всего Мумирон, Гнилус и Величавый забирались наверх особняка, высовывали головы в отверстия и хохотали над тем, как менялись в полете испуганные бледные лица новоприбывших. Они не могли уняться от смеха, видя, как многие начинали истошно вопить и в воздухе биться в конвульсиях от всепоглощающего страха и неизвестности. Мумирон широко открывал свой огромный рот и отрывисто гоготал, Гнилус расплывался в улыбке и истерично хихикал, выставляя напоказ гнилые желтые зубы и рыхлый черный язык, а Величавый надменно улыбался, оставаясь сдержанным и не давая чувствам, которые его распирали, прорваться наружу.

В тот момент, когда они наблюдали за падением в бездну супружеской пары, их мысли были прерваны приказом направиться в особняк Господина и предстать перед ним незамедлительно для получения очередного задания.

Мумирон своей длинной метровой рукой схватил за шерсть Гнилуса, который умещался у него на ладони, и двинулся по направлению к Царству Тьмы. Величавый шел рядом.

Эта троица редко разлучалась не потому, что была дружна (это понятие в Аду отсутствовало вообще), а потому, что выполняла земные поручения, как правило, сообща. Каждый из них обладал особым «даром», и все вместе они могли довести любого человека до безумия, безрассудства, нравственного падения, духовного заблуждения и полного отвращения к Богу и самому себе.

Мумирон был достаточно умен, чтобы распознавать в людях слабости, с помощью которых их можно было заставлять служить Хозяину, в то время как они сами считали, что получают спасение и исцеление. Это был худощавый бес ростом под два метра. Он слегка сутулился, почти всегда смотрел в пол и шаркал при ходьбе ногами. Волос на его голове было мало, лицо и все тело имели бледно-желтый болезненный оттенок. У него были большие глаза, крупные зубы и глуповатое выражение лица.

Мумирон специализировался на физических и духовных человеческих болезнях, тщательно подбирая ту или иную для каждого. Он мог часами сидеть в овраге, и, не обращая ни на кого внимания, с дотошностью изучать генеалогические древа людей, их родственные взаимоотношения, чтобы для каждого найти тот объект душевных и физических травм, который бы приносил наибольшие переживания и страдания. Люди, в последней надежде на исцеление своих детей, мужей, жен, отцов, матерей и, наконец, самих себя, в отчаянии начинали обращаться к магам, целителям и знахарям, сами не понимая, что все они — служители Люцифера.

Гнилус был низкорослым и дурно пахнущим бесом человеческих похотей. Ростом он был не более тридцати сантиметров. Его передние конечности, служившие ему руками, доставали до земли, а ноги были кривыми и коротенькими. Тело нельзя было назвать мохнатым или гладким, оно постоянно находилось в еле различимой трансформации, подобно хамелеону, меняющему свой цвет. Темно-бурая, липкая, с жирным отблеском мохнатая шкура постепенно приобретала слегка зеленоватый оттенок, а волоски становились короче. Покрытая волдырями и неровностями кожа то сморщивалась, образуя бесформенные складки, то расправлялась и натягивалась, чуть не лопаясь. Черты лица Гнилуса описать также достаточно сложно. Непропорционально большие уродливые уши торчали вверх, нос был маленьким, губы, начинающиеся прямо от ушей, были узкими и вызывающими отвращение. Ну, а хитрее взгляда, чем этот, вы вряд ли видели. Его глубоко посаженные глаза постоянно смеялись, быстро двигались и раздражали отсутствием намека на человечность.

Чаще всего он с неописуемым и неподдельным восторгом восседал на плече своей очередной жертвы, нашептывая ей на ухо развратные мысли, разжигая в уме сцены плотских удовольствий и извращений, приглашая все глубже и глубже окунуться в море разврата, выдаваемого за раскрепощенность, беспорядочных и нескончаемых связей — за свободу отношений, нечистой совести — за современный стиль жизни. Когда жертва повиновалась и погружалась в мир сладострастия, Гнилус, в знак выполненного задания, прищуривая морщинистые глазки, оплевывал ее и размазывал свои тягучие выделения изо рта по шее и ушам. Он гордился тем, что мог делать с людьми всё, что пожелает, даже вытирать о них свои скрюченные маленькие ноги до тех пор, пока эти одураченные находились во власти его Хозяина.