Ольга Гусейнова - Голодное сердце

Рокшан.

Заря коснулась красным золотом крыш домов, расположенного внизу города, пробежалась по яркой, насыщенной листве деревьев и кустов и ослепила мои привыкшие к полумраку пещеры глаза. Ева до сих пор не могла поверить, что церемония прошла успешно, и теперь здесь, на планете Рокшан, ее законное место. Еще несколько недель назад она дрейфовала по безграничным пространствам космоса в попытках найти причину, чтобы жить дальше, а также умирая от ужаса, что не нужно ничего искать, потому что смерть уже близко и мне от нее не уйти. А потом встретила Его! Прищурив глаза и подняв голову, посмотрела на своего лина: тонкое, слишком вытянутое лицо с белой кожей, белоснежные волосы, которые вполне могут соперничать с вершинами снежных гор на Земле, тонкие ярко-красные губы, высокое худощавое, но чрезвычайно сильное тело — все это явно говорило о том, что он не человек.

В первые мгновения нашего знакомства она тряслась от ужаса, глядя на него, а теперь, спустя всего несколько недель, дрожала от вожделения, любви и восторга даже при упоминании его имени. Рантаир! Ее Рантаир! Теперь на вполне законных основаниях, потому что они прошли процедуру слияния энергетических систем под названием Лианория, и любимый никогда больше не испытает чувства голода. Еще вчера вечером перед началом церемонии, когда их привели в эту пещеру, она боялась. Боялась не самой процедуры, хотя, если честно, могла бы не пережить ее, ведь принадлежит к другой расе, а того, что после нее станет не нужна ему, ведь он перестанет испытывать постоянное чувство голода из-за нехватки энергии. Потом, лежа вместе с ним на постаменте из огромного куска каменного монолита, неожиданно смирилась с неизбежным и решилась вновь довериться судьбе, подарившей ей Рантаира.

Теперь Ева счастлива как никто другой, потому что ее счастье, да и все другие чувства разделяет Он. Очнувшись после Лианории, несколько мгновений была абсолютно дезориентирована. Где она? Кто она? Что с ней? А потом память волной накрыла сознание, затопив образами, чувствами и эмоциями, причем, только спустя несколько минут, поняла, что не все они ее. Взглянув в любимые синие глаза, заметила отражение тех чувств, которые сейчас испытывала и, наконец, смогла точно разграничить где свои, а которые из них — Рантаира. Они долго приходили в себя, тесно прижавшись друг к другу и глядя в глаза, не могли насытиться чувством полного единения. Теперь между ними не может быть секретов и они, наконец, смогут успокоиться и перестать бояться потерять друг друга. Ведь теперь можно заглянуть друг другу в душу и убедиться в том, что тебя любят истинно и желают быть рядом всю жизнь только с тобой.

И вот, выйдя наружу из главного святилища всей расы рокшан, Ева подняла голову и, посмотрев Рантаиру в глаза, снова увидела и одновременно почувствовала щемящую нежность, огромную любовь и восторг обладания, причем была точно уверена, что это не только она чувствует, но и он. Чуть склонившись к светившейся от счастья лиане, от чего их волосы смешались в единый красно-белый водопад, Рантаир, еще крепче прижав Еву к себе, хрипло прошептал.

— Посмотри на этих мужчин и женщин, любимая, они приветствуют тебя, они восхищаются тобой и завидуют мне. Потому что ты самая прекрасная, самая вкусная и так похожа на Аттойю. Я люблю тебя! И я снова хочу тебя, любимая!

Она лукаво улыбнулась и прошептала, заметив, что император и его лиане смотрят на нас и посмеиваются.

— Ну, если тебе как-нибудь удастся меня отсюда умыкнуть, то я согласна на все! А то у меня от этого 'давайте машите ручкой и улыбайтесь' скоро рука отвалиться, и судорогой скулы сведет от постоянной улыбки. Я думаю после сегодняшнего дня улыбаться месяц не смогу.

Все так же продолжая улыбаться и принимать поздравления от высокородных домов Рокшана и, махая рукой простому народу, Ева немного сильнее привалилась к Рантаиру, пытаясь разгрузить спину и ноги от усталости. В конце концов, он уже привык к подобному, а у нее это в первый раз. Да еще это платье, на которое сначала даже дышать боялась, восторгаясь его красотой, а теперь ругала того, кто его придумал. Длиной до пяток, сшитое из множества бисерных струн с шелковым нижнем платьем, оно выглядело невесомым и нереально прекрасным, переливаясь искрящейся радугой мелких драгоценных бисерин, но теперь, после многочасового стояния, начало весить тонну.