Один такой свободный человек шел по лесу. Он сел под деревом, и дерево зацвело, хотя был не сезон для цветения, и осыпало его цветами. Небесные существа пришли к нему и преклонились перед ним, потому что на небесах у них никогда не было такого сатсанга.
Лакнау
29 февраля 1984 г.
…я абсолютно уверен, что ты ЕДИНСТВЕННЫЙ из четырех миллиардов людей, который вышел за пределы ЗАПРЕДЕЛЬНОГО. Я многое хочу тебе сказать. Услышь мои невысказанные слова о неуловимом, неизвестном и невыразимом «не-сущем». В моих глазах появляются слезы, когда я говорю эти слова. Моя дорогая, собственная единственность, мое второе «я». Давай поговорим с тобой вместе вне колеса времени. С любовью к тебе. С любовью к Жасмин…
Что касается высказывания Пападжи в первом предложении, я видел его письма к другим ученикам, в которых, по сути, говорится то же самое. Подобные утверждения не следует понимать слишком буквально. Когда Пападжи взволнован духовным опытом определенного ученика, в своем энтузиазме он, похоже, каким-то образом забывает все похожие переживания, которые были у других учеников. Можно также сказать, что его эпистолярный стиль имеет тенденцию к преувеличению, особенно когда ему сообщают о необычных переживаниях.
Пападжи иногда признаётся, что, когда он говорит, слова не удерживаются в его памяти. Возможно, его мыслительный процесс имеет такую особенность, что информация о состояниях и переживаниях его учеников не сохраняется в памяти, как обычно. Пападжи может подробно описывать встречи, которые случались десятки лет тому назад, но такие воспоминания никогда не выходят на поверхность, когда он читает рассказ кого-то, кто только что пережил состояние не-ума.
Письма Пападжи продолжаются:
Лакнау
2 апреля 1984 г.
…Я не могу писать о том, что хочу рассказать тебе. Это невозможно в обычном бодрствующем состоянии сознания. Я часто вхожу в это определенное состояние, которое не является ни бодрствованием, ни сном со сновидениями, ни сном без сновидений. Может быть, это турийя или за ее пределами. Какое прекрасное явление! Мой дорогой Раман, войди прямо ТУДА. И прямо сейчас Я ЕСТЬ ТО. СМОТРИ НА ЭТО.
С любовью к Раману. С любовью к Жасмин.
Лонда
3 августа 1984 г.
Дорогой Раман.
Когда я прочитал твое письмо, пересланное из Лакнау, я мог только смотреть в Запредельное, откуда РАМАН смотрит на МЕНЯ! Я один мог целовать ничто, выражая свой экстаз. Чтобы ответить на письмо, Некто-Я еще мог писать на обычном человеческом языке, и этот язык есть не что иное, как моя собственная Бытийность.
Это произошло только что, и никто не смог бы сделать этот так красиво. Это произошло спонтанно, за пределами безымянной сущности.
Твое письмо – это самое подходящее выражение природы видящего, лучше, чем большинство людей выражали это до сих пор. Палец Будды указывает на то, что находится за пустотой. Окончательная Истина, однако, всегда была неизреченной и недостижимой. Она недостижима и неизвестна.
СТОП. Я больше не могу писать. Я увидел черточку в букве «в» в слове «неизвестна», которой я не ставил. Кто сделал это? Что это значит? Я знаю, но не могу назвать это. Познав, я потерял способность писать.
Я ЕСТЬ, выброшенный из бодрствующего сознания в состояние абсолютной бесчувственности. Теперь она правит мной. Мое Сердце, брошенное в недвижимость, все еще пишет. Еще раз я принимаю решение закончить это письмо. Мне так много надо было написать, но сейчас я пытаюсь поймать слова…
Лакнау
21 сентября 1984 г.
Дорогой Раман!
Я вернулся вчера вечером, сразу же нашел твое письмо среди своей корреспонденции и прочитал его. Я никогда не смог бы поверить, что любой другой человек, кроме Рамана, мог выразить это традиционным способом, посредством слов. Оно пришло с другого берега. Ты оставил позади свой ум и интеллект, и даже бумагу и ручку. Это было так, словно ты оставил все это в своей сумке, прежде чем отправиться в это путешествие. Это абсолютная пустота, и все-таки мы говорим друг с другом, как одна не-сущность с другой. Разве это не чудо, что мы остались тем, кем мы были, лишенные всех мыслимых вещей, которыми мог владеть ум?
Теперь начинается наша настоящая работа. Так я и живу все время. Вовлеченный, но без всякой причины. Нет ни поиска, ни пустоты. Как бы ты назвал это?
Раман, после того как я прочитал твое письмо, я мог отреагировать только, поцеловав его. Я целовал его как самую любимую, безличную сущность.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу