Франсуа Брюн - Расслышать умерших

То, что мысль является действием, начинает в свою очередь открывать для себя и современная наука [308]. Но то, что она им является аж до такой степени, по крайней мере, в мире ином, это трудно признать без достаточной духовной подготовки. Послушаем Жанну Гесне:

«В этом новом состоянии Бытия констатация чего бы то ни было утверждается фундаментальным образом: малейшая мысль тут же реализуется, т. е. стоит вам подумать “кот”, и вот он кот; “роза”, и вот вам роза. Но если ж вы подумаете “змея” или “лев”, то и змея и лев тоже возникнут перед вами с потрясающей реальностью. Легко себе представить, какой ужас, какую панику это вызовет» [309].

Мадам Гесне также рассказывает об одной своей знакомой: это была «интеллигентная, достаточно культурная дама, получившая очень строгое религиозное воспитание с акцентом на страхе греха и на уверенности, что человеческая природа испорчена первородным грехом».

Так вот, эта дама считала, что ее преследует дьявол. Она видела, как жуткие существа гонятся за ней и выпускают когти… Сначала Жанна Гесне отнеслась к этому скептически. Но, научившись выходить за пределы тела, она подробнее ее расспросила и поняла:

«Она выходила за пределы своего тела, к тому же слабого и немощного, и тут же ныряла в ад, который ее бессознательное постоянно проецировало в ее же сознание, ведь оно было нашпиговано мыслями о ведьмах, черных мессах, колдовстве, заклятьях, так что она оказывалась пленницей своих собственных фантазий» [310].

То, что происходит здесь, во время таких, хотя бы недолгих, путешествий за пределы тела, то уже постоянно совершается в мире, в который мы попадем после смерти. Знаменитая Бардо Тхёдол , «Тибетская книга мертвых», по мнению некоторых, слишком уж полна страхов перед появлением таких жутких фигур:

«Если в то время, когда пятьдесят восемь Пьющих Кровь Божеств, покидая твой мозг, появляются перед тобой, ты познаешь, что они – сияние твоего собственного разума, тогда ты немедленно сольешься воедино с телом Божеств, Пьющих Кровь, и станешь Буддой. О, благородно-рожденный, если ты не осознаешь этого и в страхе бежишь от божеств, страдания вновь вернутся к тебе и возобладают над тобой. Если не знать этого, то Божества, Пьющие Кровь, вызовут страх, умерший испытает ужас и трепет, потеряет сознание, его мыслеформы превратятся в призрачные видения, и он попадет в Сансару; если же он не испугается и не ужаснется, то он избежит Сансары». [311]

Да и древние египтяне опасались многочисленных монстров, у которых туловища животных и которые обитают в царстве мертвых. Но они не считали их проекциями собственных страхов. Только те, кто прожил неправедную жизнь, должны были их опасаться. Нет никакого сомнения при этом, что в истоке обеих этих независимых друг от друга традиций нужно предположить подлинный опыт одной и той же реальности.

Суфийская традиция, в частности, Ибн Араби, этот «король мусульманских мистиков», стремится, правда, ограничить эту творческую силу мысли одними мистиками. Мистик концентрирует свою духовную энергию и тем самым добивается того, что и в самом деле воссоздает, проецирует из своего сердца объект желания. Т. е. действовать он может лишь ясными и благотворными проекциями. Все исследования Анри Корбена направлены в эту же сторону. Но при этом он отмечает возможность связи между «этой творческой силой сердца» и «целым рядом феноменов, определяемых сегодня как ясновидение, телепатия, синхронное видение и т. д.» [312].

Суфийский мусульманский мистик прекрасно знает и возможные негативные моменты такой проекции, но вписывает их в более широкую перспективу: все существующее живо, а значит, живы и наши мысли:

«То же самое можно сказать и о формах, проявлениях, словах и поступках; то же говорят нам и истинные учения, согласно которым после смерти поступки облачаются в формы и взывают к тому, кто их совершил: если это были добрые поступки, то за гробом человека ждет воздаяние, если же поступки были злые, тогда он будет там несчастен» [313].

Такая «проекция» не всегда будет прямой и непосредственной. Не всегда срабатывает механизм: подумал о льве или драконе, и тут же обязательно увидел в новом мире льва или дракона. Внешний облик окружающего нас мира и происходящие в нем события с таким же успехом могут быть всего лишь символической транспозицией наших мыслей и чувств. Это естественный процесс, просто очень непривычный для нашего рационалистического, как правило, разума.