Стивен Левин - Встречи на краю. Диалоги с людьми, переживающими утрату, умирающими, исцеляющимися и исцелившимися

Д.: Я не хочу, чтобы она умерла.

С.: Но она умирает. Разве можно как‑то остановить этот процесс? Как ваши расхождения с ней сейчас могут изменить ситуацию к лучшему для вас обеих?

Д.: Но я думаю, что даже в такие моменты можно продолжать эмоционально развиваться, по этой причине я побуждаю её не сдаваться. Поскольку я нуждаюсь в ней, люблю её и не хочу потерять её.

С.: Но чем сильнее вы стремитесь к тому, чтобы она делала то, что вы считаете правильным, тем сильнее вы отталкиваете её. В каком‑то смысле вы потеряли мать ещё до того, как она умерла. Представьте, как вы чувствовали бы себя на месте человека, который вот-вот готов нырнуть в воду с трамплина, но как только его пальцы отталкиваются от края доски, отовсюду начинают раздаваться крики: «Не ныряй! Не ныряй!» Но что он может сделать? Невозможно вернуться на трамплин, и гравитация тянет его в водоём. Такой прыжок получится очень неуклюжим и искусственным. Когда человек умирает, а окружающие его люди не хотят, чтобы он умирал, он умирает в изоляции, в одиночестве и без любви, которая может по‑настоящему поддержать человека и позволить ему ощутить целостность в момент завершения жизни, которая продлилась шестьдесят пять лет. Вы говорите, что не хотите, чтобы мать умерла, но она умирает . Вы не можете остановить этот процесс. В сущности, всё, что вы можете сделать, – это превратиться в пространство открытости сердца, в которое эта личность сможет отпустить всё, что мешает ей и дальше благополучно развиваться».

Д.: Хорошо, я не против того, что она умирает. Я лишь не хочу, чтобы она умерла прямо сейчас.

С.: Я понимаю, возможно, вам хотелось бы провести с ней как можно больше времени. Но на самом деле вы утрачиваете с ней контакт, когда отрицаете то, что её сердце считает правильным. Вы говорите, что вы не против того, что она умирает, но, по моим ощущениям, вы не до конца принимаете этот факт, и эта противоречивость может передаваться вашей матери и вносить в эту ситуацию ещё больше сумятицы. Умирать и так достаточно трудно, и смерть становится ещё труднее, когда приходится оберегать близких людей, которых приводят в смятение собственные чувства и страх остаться покинутыми.

Ваши чувства естественны, но, возможно, внутри вас найдётся точка опоры, которая позволит вам прийти к некому решению. Совершенно нормально, что сейчас ваш ум лишён рассудительности. Эмоции не разумны, и, конечно, они не должны быть разумными. Это совершенно другой уровень ума. И не нужно пытаться сделать их разумными. На самом деле люди, которые пытаются придать своим эмоциям разумный характер, сходят с ума. У эмоций другая природа, и зачастую они противоречат друг другу. Я предлагаю вам исследовать это напряжение, чтобы оно не передалось вашей матери, ведь сейчас она нуждается в покое, а не в конфликтах. Сейчас ей нужно доверяться каждому неизведанному мигу, и чтобы её не пытались из последних сил вернуть обратно, вопреки силе гравитации.

Д.: Я хочу, чтобы она легла в больницу, но она говорит, что хочет остаться дома. Я говорю ей, что нужно ценить каждую неделю, но она отвечает, что с неё хватит и незачем беспокоиться. Я нуждаюсь в её любви. Ведь я жила с этой любовью всю свою жизнь.

С.: Вы замечаете, что её смерть заставляет вас соприкоснуться с непостоянством мира и даже с вашей собственной смертностью?

Д.: Да, но всё же я нуждаюсь в ней.

С.: Не думаете ли вы, что в каком‑то смысле пытаетесь сохранить ей жизнь, чтобы и вы могли ощущать себя живой? Вы переживаете очень сложный период жизни, и я знаю, что смерть родителя нельзя пережить легко. Терять родителя – значит ощущать, будто вас отпускают в свободное плавание. Как лодку, снявшуюся с якоря. В этом состоянии присутствует чувство незащищённости и нестабильности, которое пробуждает в нас переживания собственной никчёмности и ужаса. Это пугает, но кроме того, как вы сказали о своей матери, это – этап вашего собственного эмоционального развития. Вероятно, вы испытываете глубокое чувство одиночества и покинутости, но она испытывает то же самое. Позвольте ей умереть так, как она хочет.

Д.: Возможно, это правда, но всё же я не хочу, чтобы она так быстро покинула этот корабль.

С.: Что вы подразумеваете под кораблём? Её тело?

Д.: Да. Я всё же не хочу, чтобы она умерла раньше, чем суждено.

С.: Не хотите ли вы, чтобы она посвятила свою смерть вам? Ведь, по сути, всё, что ей нужно, – делать так, как она считает нужным. Неважно, сколько она проживёт, вам всегда будет казаться, что этого мало, если вы и дальше будете бояться смерти матери, а не поддерживать её, когда она умирает.