Порфирий Цельс - Заметки о Священном Писании

3) «Ковчег Завета со всем его оборудованием, скиния и её двор, Святая Святых, золотая табличка в святилище, священное число „семь“, жертвенник и жертвоприношения – всё это оказывается существовавшим у ряда народов помимо израильского. Вся система жертвоприношений и даже названия отдельных жертв, входящих в эту систему – жертва всесожжения, мирная жертва и т. д. – всё это оказывается общим достоянием ханаанских народов [15,77]», – утверждает проф. И.А.Крывелев. «Целый ряд библейских легенд, – дополняет Крывелева Карл Каутский, – имеет вавилонское происхождение: о сотворении мира, о рае, о грехопадении, о Вавилонской башне, о потопе. Строгое празднование субботы тоже ведет своё начало из Вавилонии [69,220]». А вот Е. Блаватская настаивает на том, что источник библейского мифа «не финикийский и не халдейский, он чисто индийский, и происхождение его может быть найдено в „Махабхарате“ [18,1,769]».

4) История о Моисее, найденном в тростниках – пересказ значительно более древней легенды о вавилонском царе Саргоне Старшем, жившим за тысячу или две тысячи лет до Моисея [52, 8]. Но с другой стороны, из всех действительных или вымышленных героев языческой древности Вакх для нас самый важный из-за поразительного сходства его легендарной истории с истинными приключениями Моисея [17,2,111], о котором не говорит ни один древнеегипетский и финикийский автор [17,1,178].

5) «Крестоподобный знак, используемый христианской Церковью, представляет собой египетский иероглиф… Этот иероглиф имеет однозначно простой смысл – „спаситель“, что на еврейском звучит как „Иешуа“, а в свою очередь на греческом произносится „Иисус“. Короче говоря, крестообразный знак не является символом Иисуса, это и есть само имя [85,324]!»

6) «В христианскую теологию, – пишет Б. Рассел, – вошли значительные элементы мистических религий – как орфических, так и азиатских, во всех этих религиях центральным мифом является миф об умирающем и воскрешающем боге [40,402]». А Роберт Гиллули показал, что «все ключевые детали легенды об Иисусе – включая звезду на востоке, непорочное зачатие, поклонение волхвов младенцу, чудеса, казнь, воскресение и вознесение – все до единой заимствованы из других, уже существовавших в Срединоземноморье и на Ближнем Востоке, религий [48,137]». «Особенно сильное влияние на развитие христианской традиции оказал митраизм. Это учение проповедовало приближение конца света, Страшный суд, воскресение мертвых во плоти и второе пришествие самого Митры (древнеперсидского бога справедливости, войны и солнца) … По легенде, Митра родился в пещере или гроте, где его сразу же приветствовали пастухи и принесли ему дары [70,122]».

7) «Мистерии Диониса включают в себя принятие Бога путём потребления магической еды: вина и хлеба, что символизировало его кровь и плоть [45,306]». А «восточные божества Аттис и Митра перед смертью установили во время собрания, напоминающего тайную вечерю, обряд причащения хлебом, который символизировал употребление в пищу их тел [23,22]». Любопытен фрагмент из ритуала митраистской трапезы: «Тот, кто не будет вкушать тело моё и пить кровь мою, так, чтобы стать одно со мной, а я – с ним, не познает спасения». Когда этот фрагмент встретился Тертуллиану, одному из ранних апологетов и учителей Церкви, он настаивал, что это дьявол, за несколько веков до Христа, дерзнул пародировать таинство христианской евхаристии, чтобы преуменьшить важность слов Иисуса [70,123] “. Р. Амбелен же утверждает, что фраза „Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни [Ин. 6,53] ” принадлежит к старинной литургии, которой ко времени Иисуса было уже четырнадцать веков [22,318].

8) «Всем известно, что существует очень близкое сходство между Дхармой Будды и Евангелием Христа [71,40]». «Мы не можем найти конца, – восклицает Е. Блаватская, – количеству примеров совершенной тождественности между пифагорейскими, индуистскими и „ново-заветными“ изречениями [18,2,430]».

Об исторической достоверности

И остро встаёт вопрос, который не мог не возникнуть уже при рассмотрении сознательных искажений Св. Писания, – вопрос об исторической достоверности описанных в нём событий. Едва ли целиком прав Генри Форд, заявивший однажды: «Вся история – полный вздор [85,5]». Но как определить, что было, а чего не было? Американский президент Томас Джефферсон говорил: «Мне жалко смотреть на толпу моих сограждан, которые, читая газеты, живут и умирают с верой, что им стало что-то известно о том, что происходит на их глазах [52,336]». Взять хотя бы события второй мировой войны, со времени которой прошло всего несколько десятилетий: в середине двадцатого века школьников учили, что немцы без объявления войны вероломно напали на Красную Армию, готовящуюся к обороне; однако к концу упомянутого века «выяснилось», что и война была нам объявлена («Красная звезда» от 25 ноября 1998 г. [53,19]), и германская армия так легко прошла через позиции наших войск, потому что эти позиции были атакующими («Военно-исторический журнал», №4, 1989 [53,93]). Чему, спрашивается, верить? И как воспринимать гораздо более древние документы? Проф. Болотов подсказывает: «Историк в выборе фактов должен руководствоваться не строго логическими законами, а обычным житейским тактом: и сомнительное принимать и достоверное на первый взгляд отвергать, в виду того или иного отношения ко всей массе фактов [28,1,22]». Я не историк. Пытаюсь сесть не в свои сани? Доктор исторических наук Юрий Фельштинский подбадривает: «По иронии нашей жизни политизированная история надевает на нас такие забрала слепоты, что нужно быть не историком, чтобы познать истину. Нужно быть не профессионалом, чтобы опрокинуть привычность догм. Нужно быть отшельником-одиночкой, чтобы избавиться от давления перевешивающих любую чашу весов всегда до скуки одинаковых мнений современников [50,133]». Приняв к сведению советы уважаемых ученых, приведу некоторые факты.