Михкель Оопик - Вдовец - утратить, помнить и любить

Михаил: А что я могу сказать?

Макс: Милиция, прокуратура что-то сказали?

Михаил: Максим, я знаю только, что в КАМАЗе встречном была неисправность. Ксюше передавило артерию, она умерла практически сразу, Даша умерла через три часа в больнице от болевого шока, там что-то с конечностями.

Макс: А Света как? как Влад?

Михаил: Света без сознания с самого начала. Шансов мало. Травмы головы многочисленные. Про Владика ничего не могу сказать, я еще с врачом не разговаривал, родители мои и ее тоже еще нет. Просто врач ничего пока не комментирует. Я вчера у порога реанимации просидел весь день, спал на лавке, потом охранник меня выгнал, не впускают, ничего не говорят. Там тоже головы травмы, ноги все перебиты, ребра, но знаю, вернее говорили, что он приходил в себя.

Макс: Миша, надо поспать, хоть часа 2. Давай откачу тебя за город, в Юкки, например, или в Белоостров, на полчаса хоть, ты поспишь, а потом в больницу. В морг наверное надо… Ой, прости, что я говорю.

Михаил: Ничего, Максим, говори как говориться. Не ищи фразы, не жалей меня. Мне еще сейчас этого не хватало – жалости. В общем, пока расследование будет, и не будет четких заключений, то они будут в холодильнике морга. Я понимаю, тебе в другую сторону, тебе не в лом будет отвезти меня в НИИ скорой помощи?

Макс: Да, без вопросов, только пробки жуткие.

Михаил: Как уж получается, спасибо.

Макс: Ты хоть в машине-то поспи.

Михаил: Идет, дружище, посплю, пока едем.

Михаил: Света, ты знаешь, как-то странно, ты мне даже не дала предложение сделать, а сама его сделала?

Светлана: Я не вижу проблемы, так как люблю тебя.

Михаил: Ну не надо таких громких заявлений. Мы еще мало знакомы, какие – то 8 месяцев.

Светлана: Мишка, сейчас и за меньшее количество времени люди живут вместе, а мы все тянем.

Михаил: Какое тут тянем? Но все-таки это неправильно. Я же мужик.

Светлана: Но я опытнее тебя, так как не будем напоминать друг другу, насколько старше, поэтому я и сделала предложение, чтобы ты несколько лет не тянул.

Михаил: Света, а кто тебе говорил, что я буду тянуть? Чего ты это себе придумываешь? Не надо вот этих легенд.

Светлана: Не кипятись, уже же все решили?

Михаил: Это утверждение или вопрос мне?

Светлана: Утверждение – утверждение.

Михаил: Ну раз утверждение, то надо подумать в какой ЗАГС пойдем по моей прописке или по твоей, то есть в Красносельский или в твой Московского района?

Светлана: А какая разница-то, где штемпель поставить сургучовый?

Михаил: Разница может быть в длине очереди и дате бракосочетания.

Светлана: Ну ты это сам думай.

Михаил: Есть, товарищ ЛОР-врач, будет исполнено, ухожу думать.

Кафе рядом с больницей, где они оба работали. Мой сын Влад еще жив, остается без сознания в реанимации.

Михаил: Сережа, привет! Ты хотел меня видеть? У меня мало времени. Я улетаю в Тюмень. У меня через 2 часа регистрация в аэропорту.

Сергей: Ты вообще как? Держишься?

Михаил: Ну как видишь, живу еще. Сереж, мне правда не в досуг сейчас. У тебя что-то конкретное?

Сергей: Я бы хотел извиниться перед тобой. Просто, понимаешь, в последнее время я все время пытался, бл…дь, наладить с ней контакт, чтобы работать нормально вместе, чтобы нам не мешало работать, она злилась и тебе наверное все говорила про это.

Михаил: Нет, она мне ничего не говорила. Можешь быть спокоен. Потом я не особо хотел про тебя слышать.

Сергей: Я ей так нервы помотал в последние дни, вот и не знаю, что теперь делать, как повиниться, как извиниться, ее же, ее же нет уже (на глазах Сергея слезы). Я, ты, Мишаня, прости, а. Ты же больше пострадал, у вас же дети…

Михаил: Сережа, зачем нам об этом говорить? Что мы обсуждаем? Ты меня знаешь. Давай правду. Она любила меня, и она любила тебя. Я это знаю. Вот так, да, обоих, считай в равных долях. Дети от меня. Они все были похожи только на меня, на Свету и ее родных совсем не похожи. Мы были счастливы, но я знал, что она не остыла к тебе. За что тебе просить какие-то извинения?

Сергей: Я портил ей жизнь. И тебе…

Михаил: (перебиваю) Нет, она так была устроена. Она помнила всех, кого любила. Меня это не ранило. Вернее, потом уже не ранило. И сейчас тем более не ранит. Сережа, у тебя все? Я и вправду опаздываю.

Сергей: Ведь еще 40 дней нет. Куда ты едешь?

Михаил: Сережа, я отчитываться не буду перед тобой. Мне соблюдать траурные мероприятия, и видеть всех ее родных и коллег тяжело. Только не надо меня пытаться застыдить.