игумен Нектарий Морозов - С надеждой на Встречу

Может ли такое объяснение утешить и успокоить нас, когда речь идет о наших друзьях, родных, о тех, кого мы любим? Когда эта их встреча с Богом все откладывается и откладывается и есть риск, что она так и не состоится? Не всегда… Но объяснение это не дает нам роптать на Бога, не позволяет считать Его пристрастным и несправедливым, сообщает ту ясность, которая так необходима.

И, что еще важней, всегда оставляет место для надежды: если мы находим, за что человека любить, мы – такие скупые на любовь, такие эгоистичные, узкосердечные, то неужели Его благодать не найдет, к чему привиться в его сердце, что побудить в нем к отклику? Просто не надо требовать от Бога сегодня того, что должно произойти завтра, или через год, или много лет спустя. Человек, как плод для стола, должен созреть для встречи со Христом – откуда нам знать день и час этой зрелости, ее меру?

Есть у меня, например, друг, который верит в Бога, молится Ему, на Него уповает, в Нем находит для себя зачастую единственную помощь и поддержку. Но при этом верит по-своему, отрицая и Церковь, и христианство как таковое. А как начнет объяснять, что и как он понимает, так единственной религией, на которую это похоже, оказывается христианство. Скажешь ему – сердится, ворчит… Переживаю за него, спорить с ним не хочу. И понимаю, что в конечном итоге остается лишь одно – молиться. Потому что если он, как мне кажется, так близок ко Христу, что только шаг сделать надо, то, возможно, моя молитва его ровно на этот шаг вперед подтолкнет? А может, и не на один только шаг? А может, и не только моя?

И опять же – вспоминаю свою встречу, какой была она. Много можно о ней сказать, но главное – была она неожиданной, ни за день, ни за час, ни за мгновение никто бы и не предсказал ее, кроме Того, Кто, в отличие от меня, ее ждал. Такой же была она для многих из тех людей, которых довелось мне в жизни знать и за которых мое сердце уже не болит. Такой же, уповаю, будет для тех, за кого тревожусь и молюсь сегодня. С этой надеждой – на их Встречу – и живу.

Человек всегда одинок. Одинок потому, что никто и никогда не поймет его до конца. Не будет с ним каждое мгновение его жизни. Не пройдет рядом каждый метр пути. Иногда мы ощущаем это с особенной ясностью и силой. Иногда начисто об этом забываем – так вдруг все в жизни становится хорошо и так вокруг много близких, родных людей. Но забываем лишь для того, чтобы вспомнить. И пост, особенно Великий, – то время, когда вспоминаем, волей или не волей. Враг ведь не оставит нас без своей помощи и участия. Даже если мы сами будем предельно нерадивы, ленивы, малоподвижны, он с готовностью предложит нам все потребное к подвигу: искушения и скорби. И сбудутся вновь слова преподобного Макария Египетского, утверждающего, что неизменно «содействует злое благому намерением неблагим» [3] Ср.: Макарий Египетский, прп. Духовные беседы, послание и слова. – М.: Отчий дом, 2013. – Слово 4. Гл. 6. .

Нуждаемся ли мы в том, чтобы разделить с кем-то радость, которую посылает нам Господь? Если мы не эгоисты до какой-то самой последней меры, то да, разумеется, нуждаемся, как не нуждаться! Но насколько велика эта нужда, насколько остро мы ее ощущаем? Если радость останется лишь нашей и больше ничьей, она немного померкнет, потускнеет, но что-то от нее да сохранится. Что-то утешающее и ласкающее душу.

Другое дело – скорбь. Вот тут точно есть необходимость в поддерживающем, подкрепляющем, а главное – в том, кто именно разделит ее с нами, то есть возьмет на себя какую-то часть ее тяжести, облегчит для нас нашу ношу. Кто? Те же близкие, родные люди? Пусть они будут поблизости, пусть сочувствуют, сопереживают нам. Пусть помогают, утешают… Спасибо им за это! Но где скорбь? Только в обстоятельствах, в каких-то событиях заключена она? Нет. Она глубоко в нашем сердце. Так глубоко, что не сойдет туда, в эту бездну, в этот личный, земной, временный ад с нами никто. Никто, кроме Того, Кто сходил в ад настоящий.

И получается, что Крест – не только орудие нашего спасения, не только святыня, перед которой мы благоговейно преклоняем колени. Это еще и место встречи с Богом. И нигде, ни в одной иной точке не бывает она настолько непосредственной, настолько удивительной, нигде и никак больше не достигается такая близость.

«Днесь Неприкосновенный существом прикосновен мне бывает…» [4] См.: Служба на праздник Воздвижения Креста Господня. Великая вечерня. . Днесь – когда распинается за нас. Но днесь – и когда мы распинаемся, не за Него пусть даже, а хотя бы с памятью о Нем и с доверием Ему.