Денис Щербина - Верхнейвинские староверы

После закрытия и разорения Николаевской старообрядческой часовни немногочисленная община стала собираться по домам своих единоверцев. Ранее в районе перекрёстка улиц Калинина и Евдокимова, в одном из жилых домов была устроена моленная-часовня. Старожилы вспоминали, что во дворе этого дома был выкопан колодец с чистой питьевой водой. В дни особых праздников церковного календаря служители моленной эту воду освящали, устраивая прямо во дворе соответствующий чин, возжигая близ колодца множество свечей.

Печать верх-нейвинской старообрядческой общины беспоповцев. С документа 1921 года из фондов МУ ГАНГО

В годы Великой Отечественной войны, брачить (брачение – то же, что и свадьба), крестить детей и погребать по старообрядческим традициям верхнейвинцам помогал живущий при моленной наставник, или, как к нему обращались, «дедушко» Мартемьян.

Бывало, что, кроме верующих, к нему в моленную приходили молодые коммунисты. Подсмеиваясь над стариком, они устраивали в часовне погромы. Позднее, когда наставника Мартемьяна не стало, местные власти больше не разрешали собираться в его доме. После чего все иконы старообрядцы разобрали по домам, а моленную вскоре снесли.

В 1946 году в Верх-Нейвинск на постоянное жительство приехал из деревни Карпушиха религиозно грамотный и начитанный человек Елиферий Софонович Татауров (1888 г. р.), который, став наставником, возглавил старообрядческую общину и совершал для посельчан молебствия и требы.

После его кончины, последовавшей 25 августа 1972 года, моления для местных старообрядцев стала проводить его сноха Антонина Филимоновна. Кроме неё, в среде поселковых старообрядцев также пользовался авторитетом и уважением местный житель Павел Иванович Шитов-Кондратьев (1909 – 2000), которого нередко приглашали для совершения погребального обряда по уставу старообрядцев часовенного согласия. В 1980-х годах он, практически, заменил грамотного и разбирающегося в Уставе наставника.

Официально верхнейвинская община стала окормляться в Невьянской часовне, которую в дни великих праздников верхнейвинцы с большим усердием стараются посетить. В наши дни старообрядческая община, как и ранее, немногочисленна.

Зафиксирован факт, что в 1950–60-х годах на территории посёлка Верх-Нейвинский проживали представители и других старообрядческих течений – «федосеевцы» и «лучинковцы» – общины которых после кончины своих лидеров прекратили существование.

Место погребения наставника Елиферия Татаурова и его близких на Старом кладбище пос. Верх-Нейвинского, 2012 год

В силу изоляционистских тенденций, возникших в старообрядческой среде, многие элементы традиционной культуры старообрядцев сохранились в специфически-региональной форме до сегодняшнего дня.

В старообрядческих семьях Верх-Нейвинска, бывшего в прошлом местом компактного проживания староверов имел место следующий погребальный обряд.

Когда в семье умирал человек-старовер, то какой-нибудь из её старших членов должен был констатировать его смерть. Если кончина произошла, то все семейные совершали три земных поклона за новопреставленного. После этого о кончине сообщали во врачебный участок, и только получив подтверждение медицинского работника о факте смерти, родные приглашали специального человека для совершения обмывания покойного. В старообрядческих общинах и до сегодняшнего дня сохраняется традиция, по которой мужчину обмывают только мужчины, а женщину – женщины. Но, в связи со снижением численности местных старообрядцев, в последнее время вошла в практику совершенно не свойственная старообрядчеству вынужденная мера, когда омовение лиц обоих полов совершает пожилая женщина, специально на это наставником благословлённая.

Перед совершением обряда омовения все присутствующие в доме должны были совершить начал. Далее омывающий брал тёплую воду и под чтение молитвы: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный помилуй нас» сперва совершал омовение головы и лица. Меняя салфетку, он продолжал омывать правую сторону усопшего до пояса, затем и левую, и так всё тело. После омовения протирали полотенцем без кружев. Использовавшуюся для омовения усопшего посуду уже больше в быту не применяли. Её либо закапывали, либо разбивали. Все тряпицы и полотенца, которые соприкасались с телом покойного, обязательно сжигались.