Павел Глибчак - Воскресение – Первый день

С точки зрения разумности возникает следующий вопрос: зачем Господу нужны люди в жизни вечной? Ведь у Господа есть Ангелы, которые безошибочно трудятся на благо небес и повеление Господа. Ответ прост. Человек – это бесспорно лучшее, что создал Господь, он лучше Ангелов. Бог дал человеку кроме жизни часть своих умений и чувств, которых нет у Ангелов. Поэтому с точки зрения веры и истины человек является его главным творением и великим учением во вселенной, который содержит в себе имя Господа, и самым способным, и самым жаждущим и нуждающимся в вечности, самым достойным и заслуживающим ее. А также самым удивительным примером божественного могущества, который, преклоняясь в вере своей, любит Господа и любим Господом. Все человеческие чувства и умения, которые, развиваясь, могут достигнуть размеров вселенной, свидетельствуют о том, что он сотворен, чтобы отправиться в вечность.

На этом, уважаемые дамы и господа, я хотел бы завершить свое выступление. Спасибо за внимание!

Профессор Стаун закрыл материалы и, всматриваясь в зал, наблюдал за реакцией аудитории, которая не заставила долго ждать. Слушатели с почтением вставали с мест и дружно аплодировали. Многие из профессорского состава подходили к нему, жали руку и, дружески хлопая по плечу, благодарили.

Все потихоньку успокаивалось, зал пустел, профессор, еще находясь под впечатлением, убирал материалы в портфель. Неожиданно, почти вприпрыжку, к нему подошла студентка и, обняв за шею и поцеловав в щеку, восторженно прокричала:

– Дядечка, любимый, ты самый лучший!

– Ну будет тебе, стрекоза! – успокаивал ее профессор.

Это была племянница профессора Эллис. Она училась в университете на втором курсе и была еще слишком юной, чтобы по-настоящему верить в божественные дела, но все еще наивной, чтобы верить в сказки, чудеса и любовь с первого взгляда. Ей было девятнадцать. Как и полагается в ее возрасте, она обладала всеми атрибутами юной девы и отличалась от своих сверстниц незаурядной внешностью. Она была выше среднего роста, еще не совсем сформировавшаяся фигура была приятна для взгляда. Длинные ниже плеч ярко-рыжие волосы были подстрижены в стиле царицы Клеопатры, а самое главное – на всех смотрели эти бездонные изумрудного цвета глаза, такие, что любой, неосторожно засмотревшись, мог упасть в это глубокое зеленое озеро и утонуть. Эллис носила джинсы в обтяжку, босоножки на невысоком каблуке и белую блузку с высоким воротником.

Студенткой Карнестского университета она стала два года назад, конечно, не без рекомендации профессора. Ее отец, двоюродный брат профессора, проживал с семьей в ста тридцати милях на юг от Карнеста. У него была своя ферма, на которой он успешно занимался разведением крупного скота. По меркам сельского жителя семья жила в достатке. Хозяйство отправляло на рынок молоко, масло, сыр, мясо. Поэтому Эллис жила до семнадцати лет в условиях, далеких от большой цивилизации. Она не была неженкой и с детства воспитывалась в труде и самостоятельности. С учетом того, что сельская школа находилась в трех милях от хозяйства, Эллис ежедневно преодолевала это расстояние с легкостью, кроме дней, когда погода портилась и отец возил ее на автомобиле. Помимо всего, семья брата жила достаточно консервативно, придерживаясь библейских заветов, и Эллис с ранних лет была окружена некой милостью и добротой. Скорее всего, ей так и пришлось бы провести свою жизнь на ферме отца, но вовремя вмешался профессор, который уговорил родителей отпустить ее учиться в Карнест.

Она жила в студенческом общежитии при университете, чтобы не обременять родственников или, скорее всего, желая познать всю полноту студенческой жизни, но периодически по приглашению посещала своих дядю и тетю, чем безумно их радовала.

– Я просто не могу поверить во все эти чудеса, которые Господь делает для человека, – не успокаивалась Эллис.

Профессор засмеялся:

– Девочка моя неугомонная, эти, как ты их называешь, чудеса – это действительность, окружающая нас, то, к чему мы каждый день прикасаемся, а вот то, что можно назвать истинным чудом, я… – профессор задумался. – Кстати, если ты завтра ничем особым не занята, ну, например, у тебя встреча с новым или, может быть, совсем старым кавалером, – все еще шутил профессор, – то я готов взять тебя с собой к моему старому другу Георгу, и вот там ты увидишь настоящие чудеса.

– Дядя! Ну хватит, ты же знаешь, что у меня нет кавалера, особенно старого, – чуть надулась Эллис. – И я обязательно поеду с тобой.