Филип Янси: Где Бог когда я страдаю?

Через несколько дней Клавдию ждал сюрприз: ее навестила прихожанка, которую Клавдия знала только в лицо. Видимо, эта полная рассеянная женщина, вдова, добровольно взяла на себя обязанность подбадривать болящих. Она принесла цветы, спела несколько гимнов, прочла несколько радостных псалмов — типа «да рукоплещут реки, да ликуют вместе горы» (Пс 97:8). Когда Клавдия попыталась заговорить с ней о своей болезни, о перспективах лечения, вдова тут же сменила тему. Она думала, что страдание можно победить весельем и доброжелательностью. Больше она не показывалась.

Заглянула еще одна сестра — заядлая любительница телепрограмм, в которых выступали проповедники–целители. Излучая уверенность, она заявила, что единственная надежда Клавдии — это чудесное исцеление. Когда Клавдия пересказала посетительнице слова дьякона, та воскликнула: «Болезнь не может быть Божьей волей! Разве ты не читала Библию? Это дьявол! Это он рыщет как рыкающий лев, ища кого проглотить, а Бог исцеляет. Однако тебе недостает веры, чтобы обрести исцеление! Помни, Клавдия: вера движет горами. Она может сдвинуть и твою болезнь. Главное, произнеси с верой Божье обетование и провозглашай победу!»

Следующие несколько дней, лежа в кабинете с металлическими стенами, Клавдия пыталась «поймать веру за хвост», но ей казалось, что она чего–то недопонимает. У нее не было сомнений, что Бог обладает великой силой. Дело было лишь в том, чтобы убедить Его в искренности своей веры. Но Клавдии думала, что вера не похожа на мышцу, которую можно накачать при помощи специальных упражнений — вера представлялась ей чем–то неосязаемым, непостижимым, неуловимым. Одна лишь мысль об «овладении верой» вызывала у Клавдии чувство усталости. Она просто не понимала, что от нее требуется!

Самая высокодуховная прихожанка принесла стопку книг о том, что нужно славить Бога за все происходящее. «Клавдия, должен наступить момент, когда ты сама себе скажешь: Боже, я люблю Тебя за то, что Ты заставляешь меня вот так страдать! Такова Твоя воля. Ты знаешь, что для меня полезнее. Слава Тебе за то, что Ты меня так сильно любишь и позволяешь пройти через эти испытания. Не сказано ли: «За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия»? (1 Фес 5:18)».

Эти слова наполнили голову Клавдии гротескными изображениями Бога. Ей привиделась фигура, похожая на тролля — но только тролля, величиной со Вселенную, — который получал удовольствие от того, что мял беспомощных человечков пальцами, растирал их в порошок между ладонями, швырял о камни… И существо это мучило бедных человечков до тех пор, пока они не начинали орать: «Боже, я люблю Тебя за то, что Ты так со мной поступаешь!» Подобная мысль вызвала у Клавдии возмущение. Она понимала, что любить такого Бога не способна.

Следующий посетитель — священник из церкви Клавдии — заставил ее почувствовать, что она — одна из избранных. Он сказал: «Клавдия, Бог назначил тебе пострадать за Христа. И Он вознаградит тебя за это. Бог избрал тебя за твою силу и цельность. По той же причине Он избрал и Иова. Бог использует тебя как пример для других. В зависимости от того, как ты поведешь себя в страдании, вера других людей возрастет или ослабеет. Ты — избранная! Так что не горюй. То, что нам кажется несчастьем, Богу видится благоприятной возможностью». Он посоветовал Клавдии представлять себя чемпионкой–бегуньей, а беды — всего лишь препятствиями на беговой дорожке, через которые требуется перепрыгнуть на пути к победному финишу.

Мысль об избрании и мученичестве польстила Клавдии — на нее нахлынуло приятное чувство жалости к себе. Но когда в следующий раз она испытывала боль, когда ее рвало, когда зеркало показывало ей, как она состарилась, Клавдия чуть не кричала: «Боже, зачем Ты избрал меня? На свете живут миллионы христиан, которые сильнее и лучше меня! Почему Ты не выбрал одного из них?» И она никак не могла почувствовать себя бегуньей. Ей было непонятно, почему Бог, если Он ее действительно любит, выставил на беговой дорожке так много препятствий.

Я тоже навестил Клавдию и увидел, что она совершенно запуталась после столь противоречивых «утешений». Какие уроки ей следует извлечь из происходящего? Как обрести достаточно веры? Кого слушать? Кому верить? В тот момент Клавдии было ясно лишь одно: счастливая жизнь с Джоном все дальше отступает в прошлое. Но Клавдия этого не хотела. А мне нечего было ей посоветовать. После разговора с ней у меня тоже появилась масса вопросов. Почему Клавдия лежит на больничной койке, а я стою рядом с ней — совершенно здоровый? Когда она пересказывала советы посетителей, меня охватил ужас: неужели назначение христианства — усугублять страдания?