Джидду Кришнамурти - Две беседы Джидду Кришнамурти со Свами Венкатешанандой

СВАМИДЖИ:Нет, нет.

КРИШНАДЖИ:Вы будете говорить: «Посмотрите на красоту этих цветов».

СВАМИДЖИ:Да.

КРИШНАДЖИ:Вы это говорите. А человек не слушает вас. Вот и всё — конец. Так нужна ли пропаганда?

СВАМИДЖИ:Распространение, сэр.

КРИШНАДЖИ:Да, распространение; это то самое слово — распространять.

СВАМИДЖИ:Да. Мы говорим об этих сорока годах бесед...

КРИШНАДЖИ:...более чем сорока...

СВАМИДЖИ:Да, миллионы людей говорили на протяжении веков, тратили своё...

КРИШНАДЖИ:Мы говорили, да. Мы распространяли...

СВАМИДЖИ:...нечто чрезвычайно важное, что, я уверен, вы считали чрезвычайно важным.

КРИШНАДЖИ:Иначе я не стал бы этого делать.

СВАМИДЖИ:Я прочитал некоторые из книг, опубликованных вами, но это переживание сидения и разговора с вами...

КРИШНАДЖИ:...отличается от чтения книги.

СВАМИДЖИ:Полностью, полностью отличается!

КРИШНАДЖИ:Я согласен.

СВАМИДЖИ:Прошлой ночью я читал одну из этих книг, и в этом было несколько больше смысла. Как это получается?

КРИШНАДЖИ:Вы — серьёзный человек, и если другой человек тоже серьёзен, возникает контакт, возникает отношение, вы сходитесь в серьёзности. Но если вы не серьёзны, вы просто скажете: «Ладно, очень приятно потолковать обо всех этих вещах, но к чему всё это?» — и уйдёте.

СВАМИДЖИ:Да.

КРИШНАДЖИ:Несомненно, сэр, для любых имеющих смысл отношений встреча должна быть на одном и том же уровне, в одно и то же время, с одной и той же интенсивностью, иначе нет общения, нет отношений. И вероятно, именно это имеет место, когда мы сидим здесь вместе. Поскольку человек чувствует настоятельную потребность в чём-то и интенсивность этого, устанавливаются отношения, которые совершенно отличны от чтения книги.

СВАМИДЖИ:В книге нет жизни.

КРИШНАДЖИ:В напечатанных словах нет жизни, но вы можете дать жизнь напечатанным словом, если вы серьёзны.

СВАМИДЖИ:Как же это пойдёт дальше?

КРИШНАДЖИ:Вы спрашиваете, можно ли передать другим эту настоятельную необходимость, эту интенсивность и действие, которое имеет место сейчас?

СВАМИДЖИ:...действительно сейчас...

КРИШНАДЖИ:Да, не завтра или вчера.

СВАМИДЖИ:Действие, означающее наблюдение на одном и том же уровне.

КРИШНАДЖИ:И постоянно функционирующее — видение и действие, видение, действие, видение, действие.

СВАМИДЖИ:Да.

КРИШНАДЖИ:Как это должно получаться? Прежде всего, сэр, большинство людей, как мы вчера говорили, не заинтересовано во всём этом. Они с этим играют. Действительно серьёзных людей очень-очень мало. Девяносто девять процентов говорят: «Ладно, если вы развлекаете нас, тогда всё в порядке, а если нет, то вы не нужны», — развлечение, соответствующее их идее развлечения. Что же вам тогда делать? Зная, что в мире очень-очень мало людей, которые действительно в высшей степени серьёзны, что вы будете делать? Вы говорите с ними, и вы говорите с людьми, которые хотят, чтобы их развлекали. Но вас не волнует, слушают они вас или не слушают.

СВАМИДЖИ:Спасибо. Благодарю вас.

КРИШНАДЖИ:Я не говорю: «Людям, которым нужны костыли, предложите костыли!»

СВАМИДЖИ:Нет.

КРИШНАДЖИ:Или людям, которые хотят комфорта, пути для бегства: «Идите куда-нибудь в другое место...»

СВАМИДЖИ:...в Палас-отель!..

КРИШНАДЖИ:Я думаю, сэр, это, вероятно, то, что имело место во всех этих религиях, у всех так называемых учителей. Они говорили: «Я должен помочь этому человеку, тому человеку и тому человеку».

СВАМИДЖИ:Да?

КРИШНАДЖИ:Невежественному, полуневежественному и очень разумному. Каждый должен получить свою особого рода пищу. Они могут это говорить; мне всё равно. Я просто предлагаю цветок — пусть они его нюхают, пусть они его уничтожают, пусть они варят его на обед, пусть разрывают его на части. Я не имею отношения ко всему этому.

СВАМИДЖИ:Они возвеличивают другую позицию — идеал Бодхисаттвы.

КРИШНАДЖИ:И опять же, идеал Бодхисаттвы — разве это не наше собственное изобретение, отчаянная надежда, желание какого-либо рода утешения? Бодхисаттва Майтрейя, идея, что Он отказался от высшего в жизни, от просветления и ждёт, пока всё человечество...