Александр Мень, Ю. Н. Рейтлингер - Умное Небо

Вы, конечно, знаете, что мы на 3 часа впереди Вашего времени. Часто я мысленно переношусь в Деревню и думаю о том, что там происходит… У нас служба начинается всегда в 9 часов утра (я, как писала выше, стараюсь по субботам) — ну, в это время, Вы, надеюсь, еще спите, если не страдаете бессонницами! Очень благодарю за просьбы, мне очень важно знать заранее, чтоб все приготовить. Храни Вас Бог!

Простите за длинное письмо!!!

Сегодня (уже 8/Х), перед тем как посылать книгу, зашла еще раз в тот магазин, где сказали что «была — и продали», и спросила, такая ли у них была, они сказали — такая, и что другой вообще не существует! Книгу я посылала не из дома, так что мой адрес не изменился, все тот же, как Вы мне все время писали.

======================================

о. Александру

(не спешно)

…Стараюсь следовать Вашему всегдашнему совету: «главное — не отступать» — и этим побеждать — а второй совет «лучше чаще» — свои сомнения в таинстве, которые иногда все еще проскакивают — и идти, и идти… А как помог и помогает С. О.! [41] Сергей Осипович (Фудель) если бы он знал (писала Вам о его подарке, но я его лично не знаю и никогда не видела). Но я хочу Вам изложить «историю» этих сомнений, которые, конечно, отчасти связаны с окружающей атмосферой, а отчасти — с ней (о ней я писала Вам в самых первых своих письмах, когда только что познакомилась с Вами, но Вы тогда не обратили внимания). Вы знаете, как было дело в Сергиевом Подворье, «наместником» которого был архим. Иоанн, старик-вдовец, из свечников, совершенно не духовный человек, в то время как директором академии был сперва Вл. Вениам., потом — о. С., и каковой в продолжение всей жизни в Париже страдал от этого «наместника», и только спасался на своих ранних литургиях, которые тот иногда милостиво разрешал. И вот когда о. С. был болен, зашел разговор о его причащении — и у нас было впечатление, что он не хочет, чтоб арх. И. приходил его причащать. Это была первая трещина в моей вере в Таинство. А потом я ее поддерживала последними словами героя романа Мориака «Le cure de Campagne» [42] Имеется в виду роман Ж. Бернаноса «Записки сельского священника» , когда он умирает и не удается прич., он говорит: «tout est grвce" [43] все благодать (фр.) . И с этим « tout est grвce » жила я годами, хотя первое вр. до «отхода» — все же причащ., а потом и перестала, до уже Москвы. И все прочее… -----------

...По моему, Вы (и многие) идеализируете то, что Вы называете «ренессанс» — конечно, отдавая все должное — не могу не смущаться тем, что наблюдала, и хочу Вам рассказать. Вл. Евлогий говорил о Сергиевом Подворье, верней — об академии: «там все против всех» (среди профессоров). Очень грустно. Конечно, были исключения. Но все же — где же «по тому узнают, что вы Мои ученики, что любовь имате между собою.»? [44] …В связи со всей вышеизложенной эмпирикой в Сергиевом Подворье, академии и т .д. о. С. последнее время часто говорил о своем — «не разочаровании, а безочаровании» (он так выражался).

…Страничка из моей биографии: Вы, конечно, понимаете, что мои отношения с Ел. Ив. (женой о. С.) не могли быть ровными. И вот еще до болезни о. С. она вообще была все время уже полу-больна, — и вот ей было очень уже плохо, и она прямо угасала, до того уже ждали ее конца, что мы с о. С. даже обсуждали, где поставить гроб. И она была вдруг такая тихая, кроткая, как никогда не была. О чем-то спросила ее дочь — «ты, может быть, не хочешь, чтоб это сделала Юля?» Она ответила: «Нет! нет! пусть она! Я теперь совсем иначе к ней отношусь. Я ее 17 лет не видела, и вдруг увидела по-настоящему…» Это было замечательно. И вдруг, после этого всего, она не умерла, а стала жить, и стала очень злой, и ее злость еще умножали ее окружавшие и в ней ее поддерживали (потом она пережила о. С. на Ѕ года, и в конце концов умерла на моих руках, в день их свадьбы 14 января, хотя перед тем окружавшие ее до того меня изводили, что я даже хотела совсем бросить и уехать)…

…Тут меня интересует, кроме всего прочего — проблема, так как аналогичный случай умирания, а потом жизни совсем с другой, очень плохой, аурой, был у меня с одной соседкой, и прямо впечатление, будто души их умерли тогда же, а тело с какой-то злой силой осталось жить?

…Посылаю Вам, для Вашей коллекции, фото — иконостас Сергиева Подворья. Но необходим комментарий: Стеллецкий никогда икон не писал! Он делал «декорации в древнерусском стиле»! Поэтому надо точно знать, как он расписал этот храм в Сергиевом Подворье. Доски были приготовлены с «ковчегом», все честь честью залевкашено, и он, масляной краской, писал на этих досках фигуры, оставляя место для лика. Это была типичная декорация. И на этих местах, оставленных для лика, княжна Львова (забыла ее имя!) писала лики. Для меня такая работа совершенно непонятна! Когда я работаю — я ловлю себя на том, что иногда переделка какой-нибудь складки на одежде, или движение руки, меняет выражение лика. Что касается внешних обстоятельств его работы — может быть, говорить не надо, т. к. « de mortum aut bene aut nihil » [45] «О мертвых – хорошее или ничего» (лат.) , — но с ним было очень трудно столковываться, и по всему своему складу он был очень чужд о..Сергию — работал он, действительно, даром, т. е. получал комнату и его кормили, но когда он все кончил, и его попросили уехать, т. к. комната нужна была для канцелярии — был дикий скандал. ---------------