Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Вообще, изучение синонимов — занятие чрезвычайно увлекательное. Интересующимся могу посоветовать ознакомиться со статьёй Ю. Д. Апресяна «Лексические синонимы».

Мы же скажем короче. У каждого слова есть свой семантический ареал — то есть область значений. У синонимов эти семантические ареалы должны частично совпадать.

Иногда семантический ареал одного слова полностью поглощает семантический ареал другого. Например, слова «фундамент» и «основание» имеют общее значение: нижняя опорная часть предмета или сооружения. Но у слова «основание» есть и другие значения, не совпадающие со значениями слова «фундамент». Основание — это и «разумная причина, повод». А вот у слова «фундамент» значений, не совпадающих со словом «основание» нет. Поэтому слово «фундамент» всегда может быть заменено словом «основание», а слово «основание» заменить словом «фундамент» можно не всегда.

А иногда каждое из слов имеет общую часть семантического ареала и помимо неё имеет не совпадающие области значений. Например, слова «приниматься» и «браться». У них есть общее значение — «начинать какое-либо дело». Но у слова «приниматься» есть значение — «пускать корни, приживаться», а у слова «браться» есть значение — «хвататься». Однако даже в общем семантическом ареале есть стилистическое различие между этими словами. Можно сказать «приниматься хохотать», но нельзя сказать «браться хохотать». Можно «браться за руль», но нельзя «приниматься за руль».

А иногда семантические ареaлы синонимов совпадают полностью. Например, в таких парах: кидать — бросать, сходный — схожий, везде — всюду.

Но даже в таких случаях у синонимов могут быть стилистические отличия. Вообще, стилистика — дело очень тонкое. Ведь, к примеру, слова «карий» и «коричневый» обозначают один и тот же цвет (не оттенки цвета, как слова: алый — бордовый — киноварь), но можно сказать «карие глаза» и «коричневые глаза», но нельзя сказать «карие обои».

Поэтому чтобы рассуждать о тонких различиях в смысловой и стилистической окраске слов ἀγαπάω и φιλέω, надо быть либо древним греком, либо человеком очень хорошо знакомым с древнегреческой литературой. Большинство из нас этим требованиям не соответствует.

Однако мы можем проследить историю словоупотребления этих синонимов в Писании и увидеть, что они вполне взаимозаменяемы.

Примеры употребления слов ἀγαπάω и φιλέω в Писании:

Весьма полезно будет обратиться к греческому переводу Ветхого Завета — Септуагинте, так как этот перевод показывает обычаи словоупотребления тех времен.

Мы будем удивлены!

Так слово ἀγαπάω вовсе не всегда обозначает жертвенную, возвышенную, безусловную любовь.

Это слово даже может служить синонимом к слову «эрос». Именно в таком смысле оно используется в Септуагинте в истории об Амноне и Фамари.

И было после того: у Авессалома, сына Давидова, [была] сестра красивая, по имени Фамарь, и полюбилеё Амнон, сын Давида… (2 Цар. 13:1) И он сказал ему: отчего ты так худеешь с каждым днём, сын царёв, — не откроешь ли мне? И сказал ему Амнон: Фамарь, сестру Авессалома, брата моего, люблюя… (2 Цар. 13:4) Но он не хотел слушать слов её, и преодолел её, и изнасиловал её, и лежал с нею. Потом возненавидел её Амнон величайшею ненавистью, так что ненависть, какою он возненавидел её, была сильнее любви, какую имел к ней; и сказал ей Амнон: встань, уйди (2 Цар. 13:14,15).

Здесь везде используются производные от глагола ἀγαπάω (агапао) и от существительного ἀγάπη (агапэ). Но это слово явно употребляется в значении плотского влечения.

Таким же образом слова ἀγαπάω и φιλέω употреблены в тексте: «И полюбил(φιλέω)царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок, из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: „не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам“; к ним прилепился Соломон любовью(ἀγάπη)» (3 Цар. 11:1,2). Явно речь идёт не о дружбе и возвышенной любви, а о плотском вожделении.

Глагол φιλέω также не всегда обозначает дружбу.

Он употреблён в тексте: «и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру» (Быт. 27:4). И вряд ли мы можем сказать, что Исаак дружил с кушаньями.

В Новом Завете всё ещё сложнее:

Даже если речь идёт о Божьей любви, то всё равно может употребляться слово φιλέω: