Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Однако уже ко II веку в новозаветную терминологию были внесены существенные изменения. В основном благодаря Игнатию Антиохийскому. Он почему-то решил, что среди пресвитеров-епископов должен быть один главный. И вот его-то и следует называть епископом, а остальных пресвитерами.

Надо заметить, что даже Игнатий ещё не говорит о епископе, как о начальнике над несколькимипоместными церквами. Согласно Игнатию, епископ — просто главный пресвитер в одной поместной церкви. Судите сами:

Посему, как Господь без Отца, по своему единению с Ним, ничего не делал ни Сам Собою, ни чрез апостолов, так и вы ничего не делайте без епископа и пресвитеров… но в общем собраниида будет у вас одна молитва, одно прошение, один ум, одна надежда в любви и в радости непорочной (Магнезийцам, глава 7) .

Здесь мы видим, что епископ и пресвитеры — это члены одного собрания.

Игнатий так же не выстраивает чёткую иерархию: епископ — пресвитер — диакон, — в противоположность тому, что делают современные православные и католики.

«…Так как епископ председательствует на место Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов, и диаконам, сладчайшим мне, вверено служение Иисуса Христа, Который был прежде век у Отца, и наконец, явился видимо. Поэтому все, вступивши в сожительство с Богом, уважайте друг друга, и никто не взирай по плоти на своего ближнего, но всегда любите друг друга во Иисусе Христе. Да не будет между вами ничего, что могло бы разделить вас; но будьте в единении с епископом и предсидящими, во образ и учение нетления» (Магнезийцам, глава 6) .

Мы видим, что по Игнатию епископ как Бог, пресвитеры как апостолы, а диаконы как Иисус Христос (!).

Странно, да?

Неужели Христос, с точки зрения Игнатия, ниже апостолов? Никак! Поэтому не об иерархии говорит Игнатий, а о функциях: епископ начальствует (председательствует), пресвитеры учат (выполняют функцию собора), а диаконы служат, как Христос (и даже самому Игнатию явно более по нраву диаконское служение — «сладчайшие мне»).

И епископ у него неразлучен с пресвитерами и диаконами, как и Бог неразлучен с апостолами и Христом: «…благоуспевать плотию и духом, верою и любовию, в Сыне и Отце и в Духе, в начале и в конце, с достойнейшим епископом вашим и с прекрасно-сплетённым венцом пресвитерства вашего и в Боге диаконами. Повинуйтесь епископу и друг другу,как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу, и апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное» (Магнезийцам, глава 13).

Однако Игнатий сделал своё дело — дал повод к изменению новозаветной терминологии (епископ у него всегда один, а не несколько) и, как следствие, к зарождению мифа о трёхступенчатом, иерархическом священстве. Миф этот подхватили, и позже Ириней Лионский ещё более возвысил роль епископов. И пошло-поехало…

Миф привёл к искажению текста Писания в Синодальном переводе, а также к искажению отношений в поместной церкви и управления оной. И даже некоторые протестанты вдруг, к сожалению, стали увлечены этим мифом.

Уверен, что быть так не должно!

Среди мифотворцев, толкующих этот стих есть и такие, которые утверждают, что Иисус банально ругался… вроде поэта-революционера Феликса Волховского:

А кто-то при помощи этого стиха доказывал, что все папы римские — антихристы!:)

Оставим эти несуразности на совести горе-толкователей. Из более или менее серьёзных толкований этого стиха следует выделить четыре:

Первое

Христос в действительности отвечал сатане, который, по всей видимости, находился неподалеку. Эту точку зрения мы всерьёз рассматривать не станем, так как наш текст недвусмысленно говорит, что Господь обращается именно к Петру. «Он же, обратившись, сказал Петру:отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16:23).

Второе

Пётр случайно на время стал «одержимым» и сатана проговорил через него.

Скорее всего такая точка зрения сама по себе — миф, так как следует сначала доказать, что верующий человек в принципе может стать одержимым. И уж конечно ученик Христа не может стать одержимым случайно, непроизвольно.