Георгий Завершинский - Верю! Слава Тебе, Боже! Как верить несмотря ни на что

– Зачем? – пока еще по земле ходим.

– Так встреча с Ним не за горами.

– Стараемся не грешить, а кушать хочется…

– У вас есть царь – Божий помазанник.

– Не справляется.

– Бог накормил сейчас, накормит и впредь. Потерпите.

– Уже нет сил!

– Что скажет Бог, когда встретит вас?..

Насыщенные Христом тысячи людей не стали Его народом. Вольно или невольно они оставили право выбора за собой. Примет ли теперь Бог этих людей как «Свой народ» и поведет ли Своим путем?

Некогда римские воины «назначали» своего военачальника императором и шли в Рим, чтобы поставить его на престол.

Аммиан Марцелин, римский историк и участник военных походов, рассказывает о том, как легионеры буквально принудили удачливого полководца Юлиана выступить в Рим облаченным в порфиру. То есть принять признаки высшей власти и быть готовым свергнуть императора, чтобы взойти на престол. Воины не оставили Юлиану выбора – он должен принять их решение или быть убитым.

Сын Божий не пришел к людям, чтобы быть царем или императором. Тем более провозглашенным по человеческому желанию. Как Ему ответить тем, кто подобно римским легионерам хочет «насильно» возвести Его на престол для исполнения своих нужд?

«Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36) – мира интриг и переворотов, согласия в обмане или солидарности в насилии. Христос не желает исправлять существующий порядок вещей – тиранический или демократический. Он есть Сам – Божий «порядок» – святой и присущий человеку как Божьему творению.

Бог принимает человека во Христе, а народ Свой в его собранности для причастия тайне Христовой жертвы за народ. Что означает участие человека в принесенной за него жертве?

Бог выступает к человеку таким образом, чтобы Его шаг был сделан самим человеком, согласным и верным Богу настолько, что «слово и дело» человека означают «слово и дело» Бога. Это – Христос. Бог и человек, Сын Божий и Сын человеческий.

Беспокойство веры в Христа – это неотъемлемое человеческое желание верно сделать «Божий шаг». Не ошибиться и не упасть можно, когда нет страха, а есть вера как состояние, исключающее страх.

«Маловерный! зачем ты усомнился?» (Мф 14:31) – говорит Иисус Петру, который стал утопать по пути к Нему. А путь пролегал через бушующее море.

Если бы беспокойства веры хватило кому-нибудь с «Титаника»! Океан тогда был спокоен…

Для Бога видны «слезинка ребенка» и глубина нашего сердца. Спасительная красота может быть невидима для человеческих глаз. Неброская и неочевидная для всех, она восстанавливает способность человека узнавать Божье присутствие, ощущать Его след во Вселенной.

Величие соборов, благолепие богослужений призваны иметь красоту, которая спасительна, если внутри человека молитва и мир. Тогда она приобщает к красоте Божьего Царства – его «архитектуре и убранству». Конечно, это лишь образы, но близкие и понятные многим, что и побуждает искать в мире подобия. Если не находим, то нам бывает беспокойно, и поиски продолжаются.

«Слезинка ребенка» спасительна для тех, кто привык видеть слезы взрослых и слышать их крики отчаяния. Мир нападает и обороняется, судит и оправдывает, взывает и воспринимает призывы. Все это должно быть заметным и громким, чтобы увидели и услышали.

В это время по лицу маленького человека бесшумно скатилась слезинка. Там был Бог. Никто и не заметил – все боролись со злом и несправедливостью мира…

Впрочем, один человек заметил и написал так, что это было прочитано всем миром. О «слезинке» и «спасающей красоте» заговорили вслух. Но слишком громко, и они снова притаились в детском сердце.

«Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф 19:14). Даже апостолам нужно было напомнить о детях, присутствие которых беспокоило Его учеников, но радовало Иисуса. Беспокойство напомнило им о детском доверии своему Господу и Учителю.

Бог принимает Свой народ подобно доверчивым детям, а не тем, кто решил возвести Христа на престол против Божьей воли. В неотмирном Царстве не бывает иного царя кроме Бога. Стоит побеспокоиться о вере в Него и узнать Его замысел о том, как Царство станет нам «родным домом». Агнец будет там рядом с львом, коварство преобразится в детское доверие, своеволие – в согласие со всеми, а ненависть и вражда покроются любовью.