Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века

Как подсчитали историки, при жизни Сергия Радонежского его учениками было основано примерно двадцать пять монастырей в разных концах Руси, а от их последователей число обителей дошло уже до семидесяти. И повсюду, как пишет русский писатель Константин Случевский, ученики Преподобного Сергия сеяли «веру, труд, грамотность и развитие».

На Руси XIV века в реальности воплотилось то, о чем говорил Христос: Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (Мф. 5: 15).

Сама архитектура древнерусских храмов в то время отображала молитвенное горение к Богу.

«При взгляде на наш московский „Иван Великий" кажется, что мы имеем перед собою как бы гигантскую свечу, горящую к небу над Москвою; а многоглавые кремлевские соборы и многоглавые церкви суть как бы огромные многосвешники. И не одни только золотые главы выражают собою эту идею молитвенного подъема. Когда смотришь издали при ярком солнечном освещении на старинный русский монастырь или город, со множеством возвышающихся над ним храмов, кажется, что он весь горит многоцветными огнями. А когда эти огни мерцают издали среди необозримых снежных полей, они манят к себе как дальнее потустороннее видение града Божиего», – пишет выдающийся исследователь русской иконописи князь Евгений Трубецкой в «Трех очерках о русской иконе».

В Москве и по всем ее окраинам тоже появлялось все больше новых монастырей. Митрополит Московский Алексий в Кремле приблизительно в 1365 году основал Чудов монастырь в память о чудесном исцелении по его молитвам от слепоты Тайдулы, жены хана Золотой Орды Джанибека.

Между дорогами на Коломну и Серпухов был выстроен Симонов монастырь, где первым игуменом стал Федор, племянник Сергия Радонежского. На берегу Яузы возле Владимирской дороги появился монастырь Спаса Нерукотворного. А когда митрополит Алексий пришел к Сергию просить для новой обители игумена, тот послал на служение любимого ученика Андроника (теперь это – Московский Спасо-Андроников монастырь).

Сергий Радонежский и сам нередко ходил на освящение новых храмов и монастырей – пешком, в сопровождении нескольких учеников.

По просьбе митрополита Московского Алексия он отправился с дипломатическим поручением в Нижний Новгород, где один из сыновей суздальского князя Константина Васильевича незаконно захватил «стол», оттеснив брата. Тот обратился за помощью к московскому князю Дмитрию, в то время пятнадцатилетнему отроку.

После смерти во время эпидемии чумы великого князя Ивана Ивановича митрополит Алексий стал опекуном его детей Дмитрия и Ивана, возглавил совет московских бояр и участвовал во всех делах Москвы. И делал все возможное для защиты интересов московских князей, в том числе и прибегая к помощи радонежского игумена.

В Нижнем Новгороде Сергию Радонежскому пришлось проявить настойчивость. Когда его прогнали со двора нижегородского князя Бориса, он с учениками прошел по всему городу и, согласно поручению митрополита Алексия, запретил совершать богослужения в храмах, «затворил церкви», пока нижегородцы не признают законные права Дмитрия Суздальского. Авторитет игумена Святой Троицы был велик, в городе начались волнения, подогреваемые известиями о приближении московской рати. Князю Борису пришлось уступить и пойти на примирение и с братом, и с Москвой.

В своей грамоте к митрополиту Алексию Патриарх Константинопольский Филофей писал: «А твоему святительству наказываю о том же, что [писано] выше: этот великий и многочисленный народ требует и великаго попечения; он весь зависит от тебя и потому старайся, сколько можешь, поучать и наставлять его во всем, что ты воспринял от Святого Евангелия и от святых отец и учителей наших, – и тогда Бог окажет тебе в этом Свое содействие и помощь».

В 1380 году ордынский темник Мамай двинул войска на Русь. И московский князь Дмитрий, по выражению Карамзина, «осмелился, наконец, через двести лет удивительной робости славянского потомства сразиться с татарами».

Перед сражением князь со своей ближней дружиной 18 августа поехал в монастырь Святой Троицы получить благословение у игумена Сергия.

К тому времени духовного отца Дмитрия, митрополита Московского Алексия, уже не было в живых: он скончался 12 февраля 1378 года в возрасте восьмидесяти пяти лет и был похоронен за алтарем собора Чудова монастыря в Москве.

Перед кончиной митрополит Алексий вызвал Сергия, уговаривая его стать после него митрополитом Московским, но игумен Святой Троицы не согласился. «От юности я не был златоносцем», – свидетельствует об ответе Сергия в его «Житии» Епифаний Премудрый, и митрополит понял, что все равно не сможет облачить его в златотканые ризы.