Олег Шрамко - Дачная амнистия. Рассказы

Он решил посторожить, чтобы поймать злоумышленника. Но в первую же ночь заснул сном младенца.

Перед второй ночью напился кофе.

Потом заснул сном младенца, которого напоили кофе.

В третью ночь он выпил еще больше кофе и снова заснул. Но, поскольку кофе обладает мочегонным действием, результат оказался таким, как бывает у младенца, которого напоили кофе, но вовремя не разбудили, чтобы сходить «по-маленькому».

Тогда он поставил видеозаписывающую аппаратуру, и это была единственная ночь, когда не украли свеклу.

Украли записывающую аппаратуру.

Михалыч решил пойти по следу злоумышленника, исходя из принципа «кому выгодно».

В данном случае выходило, что выгодно только Дачной амнистии.

– Точно, для своих коз ворует! – Решил Михалыч и пошел разбираться.

Еще подходя к участку своего соседа, Михалыч стал зажимать нос. Несусветная вонь увеличивалась в прямо пропорциональной зависимости по мере приближения к дому Дачной амнистии.

– У бебя бто-то умер? – Спросил Михалыч, зажимая нос и стараясь не упасть в обморок.

– С чего ты взял?

Дачная амнистия выглядел веселым и активным. Он дышал полной грудью и что-то перекладывал из кастрюли в кастрюлю.

– Видишь, сыр делаю. Козий.

– А запах? – Михалыч позеленел и схватился за живот. Сегодня он обедал, видимо, напрасно.

– Холодильник испортился! – Радостно сказал Амнистия. – Но это даже ничего! Пикантный привкус получился. Хочешь попробовать?

– Нет!!! – Закричал Михалыч и отбежал к противоположному концу участка. Здесь была наветренная сторона, и переносилось легче.

Дачная амнистия вытер руки об передник, вследствие чего передник стал зеленым и блестящим.

– Я по делу, – сказал Михалыч. – Свекла у меня пропадает. Ты, случайно, для своих коз ее не тащишь?

– Да ты что, сосед! – Дачная амнистия развел руками. – Все же знают, что козы свеклу не едят.

– Не знаю, что едят твои козы. Судя по запаху сыра, они пропитание ищут канализационных коллекторах. Только свекла у меня пропадает каждую ночь.

Дачная амнистия почесал в затылке.

– Надо подумать, кто это может быть.

Он сел на поваленное дерево и принял глубокомысленную позу.

– А ты точно сыра не хочешь?.. Странно!.. – Удивился он. – Ну, хорошо, хорошо! Я же не заставляю!.. Итак, давай рассуждать логически. Профессор исключается. Он недавно прочитал, что вегетарианство сильно вредит организму. Оказывается, все болезни от растительной пищи. Теперь питается только мясом. Скоро мимо его участка станет страшно проходить. Сущий вурдалак становиться. Председатель?.. Вряд ли! Уже месяц как в запое. Как сдали ему членские взносы, так и подкосило бедолагу.

Он поднял голову на Михалыча.

– Что ты все время мелькаешь? На месте постоять не можешь?

– Да так, – ответил Михалыч, который периодически менял свое местоположение в зависимости от направления ветра. – Геморрой замучил.

– У меня есть хороший рецепт. Берешь свеклу… Ах, да, извини. Для тебя эта тема болезненная!

– Ты думай! Не отвлекайся.

Михалыч периодически делал отгоняющие пассы возле лица, как это делают сидящие у костра, когда кажется, что куда бы ты ни сел, весь дым все равно идет на тебя.

– Есть! – Дачная амнистия хлопнул себя по голове. – Я понял, кто это может быть!

– И кто?

Дачная амнистия хитро прищурился.

– Фиолетовое создание!

– Кто? – Удивленно спросил Михалыч. – Тебе что, козий сыр в голову ударил?

– Ну, это я так образно обозвал. Помнишь, ту дачницу, что на участок с томиком Пушкина приезжает? А по вечерам романсы поет? У меня козы потом доиться перестают!

– А ей – то зачем?

– Ты не понимаешь, – с видом знатока пояснил Дачная амнистия. – Всегда виноват тот, кто меньше всего вызывает подозрения. Детективы читать надо!

Михалыч задумался.

…На выходные из Москвы приезжало воздушное и эфемерное существо. В широкой ажурной шляпе и длинном платье оно напоминало чеховских дачниц. Под мышкой у нее всегда был томик поэтов серебряного века, а в руке – прозрачный зонтик. Она, конечно, меньше всего вызывала подозрения. Но представить, что эта возвышенная натура ночью таскает свеклу, а потом хрустит ею под покровом ночи, было затруднительно.

– А ты не ошибаешься? – С сомнением спросил Михалыч.

– Конечно, нет! А кому еще? Нет, ты мне скажи, кому еще?

Аргумент выглядел убедительным.

– Действительно, кому же еще? И что же делать?

Дачная амнистия почесал затылок.

– Сама она, конечно, не признается. Надо выведать.